Читать книгу - "Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян"

Он выбрал из списка контактов недавно добавленный туда номер, сохраненный как «Лилит ОК». Изначально «ОК» означало лишь «отдел кадров», но ее манера реагировать кратким ОК-ом на поручения и просьбы вскоре скорректировала титул. Филипп попросил назначить на завтра встречу с целью понять, что нужно сделать для того, чтобы принять приглашения из Европы и Египта. Получив утвердительный «ОК», он пожелал ей спокойной ночи, и на какое-то время отложил эту задачу в сторону. На ее место незамедлительно пришла другая: расширение репертуара.

«Что бы нам еще такого сыграть, чтобы удержать интерес зрителей? Притчу мы шлифуем всякий раз, когда играем ее, но нужно добавить что-то новое. Можно было бы возродить их «Ромео и Джульетту», но скорее всего опять всплывет имя Коллинза, а оно нам нужно? С таким же успехом можно выбрать что-нибудь другое из классики и поставить с нуля. Как же здорово, что у нас есть свой, неординарный метод! Неплохо было бы иметь еще хотя бы три спектакля», — заключил Филипп, и ему сразу вспомнились три истории, рассказанные Я'эль, Саадом и Аароном во время пребывания в ресорте «Sanctuary».

«Нам нужно собраться и обговорить эту идею. Каждый из них сможет срежиссировать свою историю, они даже могут привлечь актеров извне, если сочтут это необходимым. Можно даже объединить эти три истории в некий цикл. Можно даже…»

Филипп был разрываем на части всевозможными идеями о том, что можно было бы уже сделать из имеющегося на руках материала. Казалось, что он сможет осуществить любую идею, но только он начинал делать наметки плана по осуществлению очередной интересной задумки, как ему в голову лезла новая. Он хотел бы раздвоиться, растроиться, размножиться в нужном количестве, лишь бы не упустить ни одну из увиденных перспектив. В какой-то момент Филипп почувствовал приближение приступа удушья, и это наконец прервало его терзания. Он встал, размял затекшее тело, включил свет и подошел к окну, чтобы впустить в комнату прохладный воздух и возместить недостаток кислорода.

«Оказывается уже стемнело… Я и не заметил. Нет, так дальше продолжать нельзя. Иду готовить кофе», — решил Филипп и, оставив окно открытым, пошел на кухню.

Возвращаясь с кружкой ароматного напитка и пачкой печенья Филипп услышал сигнал, оповещающий о новом сообщении, осевшем в его телефоне. Номер оказался незнакомым, а текст гласил следующее:

«Уважаемый мистер Сэндмен, руководство культурного блока программы новостей на Государственном Телеканале будет признательно, если вы согласитесь на проведение интервью в прямом эфире. Если вы сочтете эту перспективу затруднительной мы готовы принести свои извинения за беспокойство. В случае же согласия сообщите, пожалуйста, удобное вам место и время для встречи с нашим корреспондентом с целью проведения предварительной беседы. Искренне ваша, Редакция Новостей».

Филипп не колебался в принятии решения и повременил с ответом лишь для того, чтобы подойти к окну и закрыть его. Сразу же после этого он выбрал самую верхнюю строчку в списке исходящих звонков и с нетерпением стал ждать ответа.

Глава 7. Взаимовыгодное предложение

Худощавый, невысокий, с острым носом и пронзительными глазками человек в клетчатом костюме позвонил в домофон и представился представителем государственного телеканала ровно за пять минут до назначенного времени встречи.

— Пол Фредрик, — представился он, пожимая руку встречавшему его Филиппу. — А вы — Филипп Сэндмен, верно?

— Да-да, это я. Очень приятно видеть вас здесь, проходите пожалуйста. — Филипп старался быть очень учтивым. — Чай, кофе, может быть соки?

— Разговор у нас будет деловым, но недолгим, поэтому я бы не отказался от чашечки кофе, — словно принимая игру, ответил Пол Фредрик, выдерживая заданный Филиппом тон разговора. Он с интересом разглядывал интерьер помещения и улыбался, словно был окружен толпой доброжелателей. На самом деле, в «Кинопусе», кроме них самих, не было никого.

Филипп провел гостя через весь зал в бар, несколько уменьшившийся в размерах и значимости после ремонта, и усадил его за красивый столик, а сам зашел за барную стойку и засуетился с кофе.

— Я слышал о вас и о том, как вы преобразили этот объект, и хотел лично убедиться в этом, — начал беседу Фредрик, — поэтому, когда возник вопрос о проведении с вами интервью, я вызвался добровольцем, если так можно это назвать. Да, поработали вы на славу. А «Кинопус» … Это не ваша собственность, нет?

— Нет, двое из наших выпускников являются арендаторами помещения. Один из них — Симон — продолжает играть. Хотелось бы, конечно, выкупить театр. Не знаю, может быть впоследствии нам удастся что-либо предпринять.

Трудно предположить, было ли в мыслях Филиппа намекнуть представителю государственной структуры на то, что именно является необходимым для окончательного формирования театра, вдруг ставшего предметом их интереса, но тот на пару секунд о чем-то задумался, а после спросил:

— Считаете ли вы условия аренды выгодными?

— Во всяком случае, ребята не поскупились, и мы все вместе преобразовали это место. Как вы сами, я уверен, знаете, представления проходят довольно успешно, зритель чувствует себя комфортно, артисты также любят это место, вкладывают в него душу. Если бы что-то нас не устраивало, мы бы, я думаю, не смогли бы выкладываться так, как делаем это сейчас.

Говорил Филипп сейчас точно так, как говорил бы Ласло, с тем лишь отличием, что слова он подбирал более изысканные. Пол Фредрик непреднамеренно поморщился, словно увидел цыганский платок, обжигающий пестротой лоскутов, из которых он был сшит. Он попытался декодировать то, что сейчас услышал, но очень скоро оставил эту идею позади, озвучив то, что, видимо, собирался услышать из уст Филиппа.

— То есть было бы лучше, если бы этот театр стал вашей собственностью.

— Ну, об этом, как говорится, можно только мечтать, — усмехнулся Филипп.

— Но ведь можно поставить все на более прочные рельсы. Вы будете полноправными резидентами театра, а государственный бюджет будет хорошей гарантией будущего. — Фредрик покачал головой и развел руками, словно у него больше не оставалось слов. — Короче говоря, можно поднять театр