Читать книгу - "Зеркальный вор - Мартин Сэй"

— Насколько я знаю, Стэнли не проболел ни единого дня в своей жизни.

— Во-вторых, — продолжает Кагами, — он свихнулся. В последние два года Стэнли терял огромные суммы. Просто спускал их за игорным столом. Увлекся этими новомодными системами, в которых нет никакого смысла и никаких шансов на успех. У него натурально поехала крыша, Кёртис. Той же ночью он оставил шесть кусков в нашем казино, не моргнув и глазом. Хоть мне и не следует так поступать, я оттащил его в сторону и спросил, что за хрень он тут вытворяет. Напрямую, без экивоков, посоветовал ему не страдать ерундой и выбросить из головы всякие дурацкие системы.

— Прямо так и сказали?

— Практически слово в слово.

— И что он ответил?

— Он рассказал мне одну дзен-историю.

— Что-что?

— Историю про знаменитого японского лучника, который считается одним из величайших мастеров своего дела. Люди со всего света приезжают к нему учиться. Но хотя он уже стар и много-много лет стреляет из лука, ему еще только предстоит сделать свой самый лучший выстрел.

— И это все?

— Да. Стэнли всегда рассказывает мне дзен-истории. Типа такой шутливой игры между нами.

— Про лучника — это правда?

Кагами смотрит на него с раздражением, открывает рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого поворачивается лицом к долине внизу.

— Уолтер, — говорит Кёртис, — сколько я помню Стэнли, он всегда носился со всякой мистикой. Но все это чисто показное. На самом деле он не верит ни в какие волшебные системы.

Кагами пожимает плечами.

— Возможно, поначалу это и было показным, — говорит он. — А может, в этом всегда присутствовала крупица веры. Искреннего желания. Фантазии. Или то была попытка выдать желаемое за действительное. Может, он слишком долго играл эту роль и наконец реально стал тем, кем прежде только притворялся. Или, черт возьми, все действия любого из нас являются таким же притворством. Кто знает?

Кагами макает кусочек утки в иссиня-черный соус и подносит его ко рту.

— Ты когда-нибудь подсчитывал карты, Кёртис? — спрашивает он. — По-настоящему, в игре?

— Нет, сэр. Я знаю, как это делается, но сам никогда не пробовал.

Кагами медленно пережевывает мясо, затем споласкивает рот водой и запивает вином.

— Представь такую ситуацию за столом блэкджека: у тебя все на мази, — здесь я говорю не об удаче, а о надежном подсчете, когда ты отследил перетасовку, имеешь перед собой слабого крупье, а большая часть колоды уже сдана, — и вот тут наступает момент твоего полного контроля над игрой. Ты знаешь свои карты, знаешь карты крупье и даже, исходя из базовой стратегии, можешь предугадать действия другого игрока, вплоть до выхода подрезной карты. Мне очень трудно описать это чувство. Оно сродни…

Тут Кагами поднимает глаза к потолку, как будто высматривает нужное слово, витающее в воздухе над ними. Лицо его оживляется и в то же время выглядит очень старым; солнечные искры вспыхивают на его золотых перстнях, в стеклах очков и в тонких черных волосах, а в густо-синем небе позади него уже проглядывают первые звезды.

— …всемогуществу, — продолжает он. — И знаешь, малыш, это чувство может сотворить с твоими мозгами презабавные вещи. Очень легко обмануться и поверить, что весь мир — просто большая игра в блэкджек, и тебе достаточно лишь это осознать, уловить соответствия и научиться считать карты. Даже лучшие игроки — надеюсь, ты не сочтешь меня бахвалом за причисление к таковым и себя, — даже лучшие крайне редко достигают этого самого момента всемогущества. А Стэнли в нем живет. Он живет в этом моменте безвылазно. И я думаю, что как раз это постепенно свело его с ума.

Кёртис не знает, что сказать. Он только кивает и смотрит вдаль.

— Я не очень-то убедителен, — говорит Кагами. — Ну и пусть, не суть важно. Главная моя мысль, Кёртис, заключается вот в чем: нельзя недооценивать способность человека верить в невероятное. Для примера взгляни хотя бы туда.

Кагами тычет большим пальцем в сторону мормонского храма.

— Люди в этом здании верят, что Америка была впервые заселена потомками пропавших колен Израиля. А твой отец считает, что белая раса была создана каким-то зловещим ученым-экспериментатором. Никогда не предугадаешь, за какую соломинку ухватится тонущий разум. Так что, малыш, не особо рассчитывай на встречу с прежним Стэнли, каким ты его помнишь.

Кёртис несколько секунд раздумывает над его словами.

— Я считаю так, — говорит он. — Возможно, Стэнли свихнулся. А может быть, и нет. Возможно, это он собрал команду, обчистившую «Точку», а может быть, и нет. Все это не имеет для меня большого значения. А имеет значение другое: скрывается он от меня или нет. Если скрывается, у меня нет никаких шансов его найти. А если нет, он будет не прочь со мной встретиться.

Внезапный порыв ветра, слетев с вершины горы, треплет скатерти и сбрасывает с края стола пустой поднос; где-то неподалеку удивленно каркает ворон. Впервые со времени приезда сюда Кёртис радуется тому, что надел теплую куртку.

Кагами улыбается. Это дружелюбная улыбка, без тени ехидства, но она может быть лишь прикрытием.

— Что ж, удачи тебе, малыш, — говорит он. — Если Стэнли объявится, я передам, чтобы он тебе позвонил.

— Буду очень признателен.

Ворон взлетает на каменный парапет непосредственно за спиной Кагами и с самодовольным видом чистит клювом перья. Затем каркает, и его хриплый голос эхом разносится по темнеющей долине. После этого он взмывает в воздух, делает пару кругов и поднимается к вершине, откуда ранее прилетел.

Кёртис кивком указывает на ворона.

— Удачное экзотическое дополнение, — говорит он. — Как вы приучили этих птиц залетать в ресторан?

— Приучили? — Кагами смеется. — Боже, да мы никак не можем от них отделаться! Они жили здесь до того, как мы начали закладывать фундамент. Отсюда и взялась эмблема казино. Наш босс называет их Биллом и Мелиндой. Но лично я не могу разобрать, кто из них кто.

Кагами вновь принимается за еду; его нож и вилка тихонько постукивают по тарелке.

— Был еще и третий, — говорит он, готовясь отправить в рот очередной кусок. — Но он был слишком наглым и агрессивным. Любил всякие блестящие вещицы и запросто мог сесть на стол перед самым твоим носом. А некоторые из наших почтенных клиенток питают страсть к ярким ювелирным украшениям… Словом, та еще была птичка. Босс назвал его Ларри Эллисоном.

— И что с ним случилось?

— Однажды рано утром я пришел сюда с зеркалом заднего вида от моей машины и «ремингтоном» двенадцатого калибра, который позаимствовал у своего приятеля. Хлоп-хлоп-хлоп крыльев, а потом: бабах! Шеф-повар приготовил для меня из старины Ларри энчиладас под соусом моле.

Кагами вытирает губы салфеткой и грустно улыбается, качая головой.