Читать книгу - "В зеркалах - Роберт Стоун"

— Ну и ну,— сказал Рейнхарт.

Дорнберри пошел к окошку в кухню выпрашивать еще сандвич; Рейнхарт встал и решил осмотреть столовую. Сидевшие за столами люди в белом вскидывали на него глаза, когда он проходил мимо. Рейнхарт приветливо кивал.

В левой стене он увидел выкрашенную красной краской дверку с эмблемой Бинга.

Он открыл ее; в зияющей темной шахте подрагивали тросы. Он заглянул вниз — на него пахнуло запахом машинного масла, и он увидел крышу ползшего вверх маленького лифта.

— Объедки туда не бросай,— сказал кто-то за его спиной.— На то есть мусорные ведра.

— Не буду,— отозвался Рейнхарт.— Ей-богу, не буду.

Он опять нагнулся, провожая глазами исчезавший вверху лифт, потом взглянул вниз. Этажом ниже в такой же раскрытой дверце,

словно в рамке, стояла светловолосая девушка; на правой ее щеке виднелись шрамы, очевидно после какой-то операции. Она широко открытыми глазами смотрела вслед удалявшемуся лифту. Опуская глаза, она встретилась взглядом с Рейнхартом и улыбнулась.

— Любите кататься на лифте? — спросил Рейнхарт.

— Кататься? — быстро нахмурилась девушка.— Откуда вы взялись?

— С гор,— крикнул Рейнхарт в шахту.— С крыши мира.

— Там небось нет лифтов?

— А нам лифты ни к чему. Мы никогда не спускаемся вниз.

— Но сейчас-то вы внизу, правда?

— Сейчас да.

— Ну, так вы просто с ума сойдете от лифтов. Это сказка. Дверка захлопнулась, и в шахте снова стало темно.

Значит, и верно, здесь есть женщины, подумал Рейнхарт. А эта-то откуда? Не из «Анголы». Может, из Мандевилла? Или тоже подзаборница? Нехорошие у нее эти шрамы.

Между столами прошел мистер Юбенкс, помахивая рукой, и все потянулись за ним назад, к конвейерам. Прозвенел звонок, заработали насосы, поплыли пластмассовые бутыли. Рейнхарт торопливо переправил сбившиеся в кучу бутыли в машину для наклеек, и опять все пошло своим чередом.

У дальнего края цистерны свирепо рыскал глазами рыжий в поисках своего стукача; рядом с ним стоял паренек по имени Дорнберри. В конце конвейера, где работал Рейнхарт, появился новенький — старик с лицом цвета снятого молока; он устанавливал бутыли в картонные коробки и грузил на платформу во внешнем проходе, откуда их забирали подъемники. Старик был хилый, узкоплечий, с лиловыми мешочками под глазами, с бледной, в красноватых прожилках кожей и казался совсем немощным. Всякий раз, взваливая коробку на плечо он издавал натужное «хек», потом долго с присвистом втягивал в себя воздух; вскоре Рейнхарт уже с тягостным раздражением стал ждать, когда старик возьмется за следующую коробку. Немного погодя Рейнхарт спросил старика, не хочет ли он поменяться работой.

— Ха,— шепотом сказал старик, озираясь и как бы ставя Рейнхарта на место торжествующей ухмылкой, раздвинувшей все складки давно не мытого лица.— Черта с два.

На этом разговор и кончился. Громкоговоритель помалкивал, хотя молодые люди все так же стояли в окне и так же пытливо глазели на работавших, как и восемь часов назад.

Рейнхарт отдался ленивому скольжению мыслей о последних днях — автострада, Фарли, гостиница «Сильфиды»... потом еще та девушка в шахте лифта, шут ее знает, кто она такая. Со шрамами. Жаль, подумал он; глаза у нее хороши. Занятная штучка — бойка на язык девка, видно, тертая. Что-то в ней есть, не забыть бы как-нибудь опять заглянуть в шахту.

Он только начал думать о своей жене, как мастер свистнул в свисток.

— Кончай работу,— сказал мастер.— Завтра все опять в эту смену, если что переменится, вам скажут.

Выходя, Рейнхарт умудрился заблудиться. В каком-то из цементных коридоров он повернул не туда и минут пять блуждал по внезапно затихшей Химической компании Бинга в поисках раздевалки. Когда он ее, наконец, разыскал, там, кроме уборщика, уже не было ни души. — Ну и ладно,— подумал он,— не будет давки в автобусе». Тоже неплохо — кончить день катаньем на автобусе.

Когда он вышел за дверь, над болотом уже начинало светать, алевшее на востоке небо окаймляла чуть повыше деревьев серебристо-голубая полоса тумана. Было холодно, перед рассветом сорвался ветер, полоску травы между местом для стоянки машин и дорогой выбелил иней. Рейнхарт потянул вверх молнию на выданной ему в Миссии куртке и зашагал быстрее. Шоссе № 90 было пустынно, автобус все не шел. В западной стороне еще стояла темень, и еще светились неоновые огни над Клубами покеристов и ларьками, где продавали горячие вафли; там четырехполосное шоссе делало последний поворот и внезапно исчезало в крокодиловых джунглях.

На бетонном пятачке у автобусной остановки перешептывались две пожилые женщины, доверительно кивая головами; Рейнхарт подошел и стал рядом. Поодаль, на краю бинговской клумбы с тюльпанами сидела стройная девушка в белом свитере — та самая, которую он видел в шахте лифта.

— Эй,— окликнул Рейнхарт. Он даже несколько удивился, поняв, как он ей обрадовался.

Девушка бросила на него быстрый взгляд и, поднеся руку к волосам, тут же отвернулась.

Рейнхарт подошел к ней; девушка настороженно глядела на него, заслонив рукой глаза от света зари.

— Вы тот самый, что интересуется лифтами?

— Ага,— засмеялся Рейнхарт,— тот самый.

— А где та крыша мира? В Альпах или еще где? Рейнхарт опять засмеялся, нашаривая в кармане сигареты.

— В Альпах? — сказал он.— Еще чего!

— А где ж тогда? Ох, заливаете, братец. С самого начала. Я так и знала, что заливаете, а потом подумала, может, и верно, вы какой-нибудь иностранец и никогда лифтов не видали. Я полночи про это думала.

— Я пошутил,— сказал Рейнхарт.— Но я и вправду родился в горах.

— В каких горах? — спросила девушка,— Я, например, из Западной Виргинии.

— Вот в тех же самых горах.

— Ну ясно, вы меня морочите, я же по выговору слышу, что вы не из наших мест. Не с тех гор, откуда я.

— Я из Пенсильвании. Там те же самые горы.

— А черт их знает,— подумав, сказала девушка.

— Они такие же высокие,— настаивал Рейнхарт.— Замечательные горы. Там есть городок, в трех милях оттуда, где я родился, он называется Горный Приют.

— Горный Приют,— повторила девушка и грустно поглядела на канаву.— Хорошо называется город.

— И город хороший. Курорт.

— А у вас машины нету? — вдруг спросила девушка.

— Нету,— сказал Рейнхарт.— Я тоже жду автобуса.

— Ах, черт,-— сказала девушка.— Значит, нету?

— Увы.

По серой дороге подкатил зеленый с белым автобус, сделал разворот и остановился перед ними. Дверцы распахнулись, шофер поглядел на них сонными глазами.

— До Елисейских полей,— вяло сказал он. Они вошли; Джеральдина села у окна.