Читать книгу - "Родить, чтобы воспитать - Петр Люленов"

Конечно, этой более чем скромной зарплатой прокормить семью из семи едоков было невозможно. Тем более что жена Фомы, смиренная и работящая Мария, на работу не ходила, потому что за шесть лет родила троих детей, за которыми надо было ухаживать. И еще ухаживала за двумя стариками, родителями Фомы, которые из-за болезни ног не могли даже передвигаться, не то чтобы выполнять какую-нибудь работу. Поэтому молодой хозяин кормил семью своим домашним хозяйством. А оно было немаленьким.

Он содержал корову, были в хозяйстве овцы, кормил свиней, разводил кроликов и птицу. И этим домашним скотом Фома обеспечивал семью продуктами питания: корова давала молоко, овцы давали семье брынзу, мясо и шерсть, а кролики и птица шли только на мясо, куры несли яйца. Вот этой продукцией семья кормилась калорийно. А вот с деньгами было туго. Поэтому, когда удавалось откормить больше свиней, молодые хозяева их сдавали государству на мясо. И получали за это деньги, которые шли на покупку дешевой одежды и обуви для детей. Продавали еще часть молока, эти деньги шли на ежедневные расходы (соль, спички, керосин). Вот таким образом Фома Перцев и его жена Мария обеспечивали свою немаленькую семью.

Однако это не означало, что у них не возникали проблемы. Дело в том, что домашнее животноводство надо было обеспечивать кормами и вкладывать труд по уходу за животными. И здесь хозяин и хозяйка делили обязанности. Уход за домашними животными взяла на себя супруга, и ей помогали в этом взрослеющие дети. А кормами домашних животных обеспечивал супруг. И справляться с этой задачей ему способствовали лошади и подвода. Сено он сам заготавливал на неудобьях и по лесополосам. Чеклеж (стебли от кукурузы) получал с приусадебного участка. А солому, силос и кормовую свеклу привозил с колхозной фермы. Делал это каждый день и привозил небольшими порциями. И таким путем Фома Перцев обеспечивал домашних животных грубыми и сочными кормами. Однако, кроме грубых кормов, требовались и концентрированные корма (зерно, комбикорм), потому что свиньи и птица грубые корма (сено, солома, чеклеж) не едят. И как раз концентрированных кормов хозяину не хватало. Особенно в неурожайный год, когда в колхозе на заработанные трудодни выдавали мало зерна.

Однако ездовой Фома Перцев и в такие годы, когда на трудодни из колхоза давали мало зерна, умудрялся кормить трех свиней и большое количество различной птицы (гуси, утки, куры). А это означало, что концентрированные корма он откуда-то берет дополнительно. И, будучи соседом, дед Никодим проследил за действиями своего молодого соседа. И убедился, что тот очень хитро ворует комбикорм с колхозной фермы. Дело в том, что правление колхоза надежно охраняло общественное богатство. Кроме сторожей, которые постоянно дежурили на всех производственных объектах, на молочнотоварной ферме был дополнительно организован еще контрольно-пропускной пункт, который располагался на въезде и выезде из фермы. Там постоянно дежурили два дружинника из числа активистов колхоза, которые тщательно проверяли транспорт как заезжающий на ферму, так и выезжающий с фермы. В том числе проверяли, что везет и ездовой Перцев. Поэтому он мог положить в ящик подводы только немного корма для лошадей, но это его не удовлетворяло, и Фома перехитрил дружинников. Когда он вывозил бидоны с молоком, чтобы развести их по указанным в накладной торговым точкам, то укладывал в ящик подводы еще один бидон, который на две трети заполнял комбикормом. А сверху него заливал в бидон обезжиренное молоко. Дружинники открывали все молочные бидоны. Убеждались, что во всех налито молоко и пропускали ездового, чтобы он следовал дальше. Фома развозил цельное молоко по назначению, затем заезжал на подводе к себе домой. Там разгружал бидон, полный с обратом от обезжиренного молока и ворованным комбикормом. Тут же ставил в ящик другой пустой бидон и, долго не задерживаясь дома, ехал с порожней тарой обратно на ферму. И так поступал каждый день. А если любопытные соседи его спрашивали, что он разгружает дома в бидоне, Фома не скрывал, что завозит с фермы выписанный по накладной обрат (обезжиренное молоко), но о комбикорме молчал. И никому даже в голову не приходило, что бидон на две трети заполнен комбикормом. Об этом знал только его сосед дед Никодим, который проследил за действиями Фомы. И еще он обратил внимание, что отцу помогает его маленький сын Илюша. Он четко знал свои обязанности. Ждал, когда отец на подводе заедет во двор, сразу подходил к ящику подводы, помогал отцу снять оттуда полный кормом бидон. И вместе они заносили его в сарай, где содержались свиньи. А после того, когда Перцев старший, не задерживаясь, выезжал со двора на подводе, чтобы поехать обратно на ферму, Перцев младший сразу начинал опорожнять бидон. Выливал свиньям обрат, вынимал из бидона комбикорм и сразу кормил трех свиней, которые аппетитно поедали смоченный обратом комбикорм. И будучи всегда сытыми, свиньи росли очень быстро, набирая вес. Примерно два килограмма комбикорма Илюша отделял и клал его в ясли, где по вечерам привязывали корову Маньку. Привыкнув к подкормке комбикормом по вечерам, кормилица семьи Манька охотней приходила домой после дневного выпаса. И, конечно, поедая комбикорм, больше давала молока. На этом обязанности Илюши заканчивались, потому что птицу и кроликов кормила мама. Давая им положенную порцию зерна и пищевые отходы с кухни, если они образовывались.

Надо отметить, что когда молодой хозяин Фома Перцев был трезвым, он молчал и о своем нарушении никому не говорил. И требовал, чтобы жена и старший сын Илюша тоже молчали об этой его деятельности. Потому что боялся, чтобы его не разоблачили. И тогда пострадает не только он, но и вся его семья. Зато когда был выпившим, снимая бидон, полный кормом, толковал сыну Илюше, что, поступая так, он никакого нарушения не делает. И всегда завершал свое толкование словами: «В колхозе все воруют! Каждый несет домой по сумке той продукции, где он работает». И приводил в пример соседей, которые на самом деле приносили домой по сумке той продукции, которую убирали с колхозных полей. И всегда заканчивал свое разъяснение взрослеющему сыну словами: «Работать в колхозе и не воровать – нельзя! Потому что с сегодняшней низкой оплатой труда если не будешь воровать, то умрешь с голоду». А когда по праздникам выпивал больше нормы, то разгорячившись в присутствии всех членов семьи, в том числе и детей, твердил, что в колхозе больше всех воруют: председатель колхоза, специалисты, бригадиры производственных бригад и ферм. Бил себя в грудь и заверял, что он лично убежден в этом. И у Фомы было основание, чтобы так уверенно называть все колхозное начальство ворами.

Дело в том, что его начальник, заведующий молочнотоварной фермой (МТФ), не один раз поручал ему завести к себе домой два мешка комбикорма. Но делал это хитро и с МТФ комбикорм не брал. Видимо, у них была какая-то тайная договоренность с заведующим зерноскладом колхоза, где хранились все корма для общественного животноводства. И, скорее всего, они друг друга выручали. Фома не знал, как взаимовыручка происходила, но сделал такой вывод, потому что сам принимал в этом участие. А эта операция по узаконенному воровству корма происходила так: когда он получал со склада корма для фермы по доверенности, подписанной председателем колхоза, то весь получаемый корм для МТФ заведующий складом в присутствии ездового взвешивал. Даже показывал получателю концентрированных кормов на показание весов. Записывал вес в накладную, которую выписывал сам, и подписывал ее. То есть подписывал документ как отправитель груза. Затем заставлял ездового ставить свою подпись как получателя груза. И наказывал ему: «Этот документ отдашь лично заведующему фермой». Затем выписывал еще одну накладную на сто килограммов комбикорма, также заверял документ подписями отправителя и получателя груза, вручал и этот документ ездовому. И требовал, чтобы тот наполнил отдельно два мешка комбикорма и погрузил их на подводу. Когда мешки грузились на подводу, заведующий складом инструктировал ездового: «Эти два мешка с концентрированными кормами разгрузишь дома у заведующего фермой. И второй документ также вручишь лично ему».