Читать книгу - "Вдали от Рюэйля - Раймон Кено"

— Бубновая восьмерка: она любит другого человека. Бубновая дама: черт, ничего не понимаю! Это женщина!

— Не понимаешь?! — воскликнула Тереза. — Понять не трудно, просто ты еще слишком молода.

— Из того, что ты рассказала, ничего нового я не узнал, — произнес де Цикада.

Люлю Думер смешала карты.

— Не обижайся, — сказал ей де Цикада.

— Можно разложить заново, — сказала Тереза.

— Теперь ваш черед, — предложила ей Люлю Думер.

— Спасибо, — сказал де Цикада. — С меня довольно.

— Тогда мне, — сказала Люлю Думер.

Тереза попросила ее сдвинуть карты левой рукой всего один раз. Она читала карты по-другому. Де Цикада молча и мрачно курил, а Тереза вещала об утраченных предметах, доброжелательных дальних родственниках, выгодных путешествиях и болезнях, на которые не стоит обращать внимание. В общем, все оказалось не так уж и мрачно.

— Не так уж и весело, — промолвил де Цикада. — Да и как предсказание жизни может быть веселее самой жизни? На два дня раньше или на три месяца позже, одна и та же тягомотина. Когда играешь, ненадолго забываешь об этом, но если игра лишь напоминает о прошлых неудачах, ну ее к чертям собачьим!

— Просто в ваших картах оказались пики, — сказала Люлю Думер.

— Ну что, Лу-Фифи, тогда, может, сыграем в экарте[9]? — предложила Тереза. — Вдвоем.

— Мне уже не хочется.

— Вы меня рано прервали, — сказала Люлю Думер. — Может быть, дальше пришли бы хорошие карты.

— Может быть.

— Похоже, вы мне не верите.

— Лу-Фифи не верит, — вмешалась Тереза, — это из-за его болезни.

— А что с вами? — спросила Люлю Думер.

— Онталгия[10], — ответила Тереза.

— Он — что?

— Онталгия.

— А что это такое?

— Экзистенциальная болезнь, — ответила Тереза, — похоже на астму, но только более изысканная.

— Вы здорово подкованы по этой части, — сказала Люлю Думер.

— Это он мне все объяснил.

Де Цикада набивает трубку и закуривает. Его движения основательны и размеренны. Люлю Думер наблюдает за ним, а Тереза начинает раскладывать пасьянс.

— Ты откуда? — спрашивает она у Люлю.

— Из Танкарвиля[11], под Гавром.

— А-я-ис-Пари-и-и-жа, — растягивает Тереза.

Де Цикада степенно вынимает изо рта свою трубку. Он произносит:

— Из Парижа, что близ Понтуаза[12].

Выдав это, он важно вминает свой мундштук обратно в рот.

— Я ездила в Гавр один раз, — говорит Тереза, — посмотреть на море и на корабли. Забавно.

Де Цикада выдавливает изо рта свой наргиле:

— Вот именно что забавно.

Де Цикада обратно вдавливает свой чубук.

— А вот я, — говорит Люлю Думер, — представьте себе, я тоже была там всего один раз, чтобы сесть на поезд до Парижа. Я даже моря не увидела.

— А вот я, — говорит Тереза, — я знаю в Рюэйле таких людей, которые никогда не видели собор Парижской Богоматери.

Де Цикада вытаскивает свою носогрейку, отводит ее на несколько миллиметров ото рта и, выпустив дым, подтверждает:

— Точно.

Затем вновь стискивает губами свой курительный прибор.

— Здесь, в вашей дыре, не развлечешься, — говорит Люлю Думер.

— Место тихое, ничего не скажешь, — соглашается Тереза. — По воскресеньям — кино. А если захочешь потанцевать, то можешь доехать до Сюрен[13], там готовят мидий, и картошка фри вкусная. А что тебе еще надо? Я налью еще по одной?

Де Цикада утвердительно склоняет голову. Тереза снова наполняет рюмки.

— А еще есть музей, — продолжает она, — в Мальмезоне[14]. Там полно всяких штук времен Императора. Именно туда он заслал свою Жозефину, когда она начала его доставать. Все ж какой мерзавец этот Наполевон, хотя мужики все такие. Принесут в жертву бедную женщину, лишь бы добиться почета, и даже не задумаются. Поэтому я тебе и говорю, мы, женщины, никогда не должны доверять типам с амбициями; рано или поздно такой обязательно бросит.

— А почему бы мне самой не-дабица-пачота? — вопрошает Люлю Думер.

— Говорю же, он тебя бросит.

— А почему бы не попробовать дабица-пачота одной? Я тоже желаю быть ик богатой ик-ик почитаемой.

Де Цикада вытряхивает пепел на тарелку.

— Тогда надо идти в шлюхи.

— Фигурка у нее ничего, — оценивает Тереза. — Как ты думаешь, Лу-Фифи?

Де Цикада переводит взгляд на Люлю Думер.

— Ничего, — нравоучительно изрекает он.

— А почему, — вопрошает Люлю Думер, — в меня не может влюбиться какой-нибудь богатей, может, даже какой-нибудь принц? Такое же случается.

— Случается, — авторитетно подтверждает Тереза.

— Индийский принц? — спрашивает де Цикада.

— Почему бы и нет? Они самые богатые, у них белые слоны и брюлики размером с яблоко.

— Он увезет тебя к себе.

— На своей собственной яхте.

— На бело-золотой, я видела такие в бухте Коммерс в Гавре.

— У меня будут слуги, драгоценности и право на жизнь и смерть моих подданных.

— Ты там заскучаешь и захочешь обратно в Понтуаз.