Читать книгу - "Рэт Скэбис и Святой Грааль - Кристофер Дейвс"

Очень скоро я понял, что лучше молчать и вообще не отсвечивать. И не только насчет барабана со стеком. Обычно на все предложения Рэта я отвечал обреченным вздохом и взглядом собаки, жующей осу: брови нахмурены, губы скошены влево потом – вправо, потом опять – влево. Я довел эту гримасу до совершенства, но опять же у меня были бессчетные возможности для тренировки, Как, скажем, в тот раз, когда Скэбис пытался продать мне веранду у своей задней двери. Он уламывал меня битый час, после чего объявил, что веранда – деревянная конструкция наподобие тех, которые строились перед входом в торговые лавки на Диком Западе, в комплекте с навесом, перилами и креслом-качалкой – в любом случае остается на месте.

– Просто она будет считаться твоей, и ты сможешь сюда приходить в любое время, когда захочешь, – объявил он, качаясь в кресле-качалке. – Условия доступа мы потом обговорим отдельно, чтобы всем было удобно. И не надо так на меня смотреть, я хочу сделать тебе приятное.

Сказать по совести, несмотря на все его забабахи, за эти годы, что мы с ним знакомы, он очень многое для меня сделал. Я всегда знал, что Рэт Скэбис снабдит меня сахаром, молоком, чаем, кофе, хлебом, вареньем, маслом, фасолью, выпивкой, сигаретами, спичками, таблетками от головной боли, сиропом от кашля, лампочками, изолентой, шнурками и кошачьей едой – в любое время суток. Однажды я завалился к нему в два часа ночи, и он дал мне пучок сельдерея и банку персикового компота, что явно выходит за рамки простой любезности и соседского долга. На самом деле я вполне мог обойтись без компота и сельдерея, но сейчас речь не об этом. Рэт охотно давал мне компьютерные игрушки, видеофильмы фривольной тематики и ценные дружеские советы о том, как надо вести дела (вернее, ценный совет был один и состоял из четырех слов: «Иди следом за денежкой»). Он знакомил меня с интересными людьми (в том числе и с другими панк-рокерами, кумирами моего детства и юности) и водил на замечательные вечеринки. Выход «в свет» с Рэтом Скэбисом – это всегда приключение, в немалой степени потому, что он вечно заводит беседы с незнакомыми людьми, которых видит первый раз в жизни. Однажды, пока мы с ним ехали в метро, он попытался уговорить женщину из ЮАР привезти для него контрабандой партию бриллиантов.

Короче говоря, мы с ним стали большими друзьями. Он даже взялся учить меня «лунной походке» Майкла Джексона. Правда, тогда он был в шлепанцах, что мало способствовало усвоению урока.

Именно от Скэбиса я впервые узнал о так называемой тайне Ренн-ле-Шато. Если вы интересуетесь эзотерикой и регулярно читаете «Fortean Times», вы, наверное, знаете эту загадочную историю, связанную с маленькой французской деревушкой у подножия Пиренеев. Но если вы, как и я, человек приземленный и не верите в тайные общества, оккультный мистицизм и сверхъестественные явления – я имею в виду, не верите по-настоящему, – тогда название Ренн-ле-Шато вряд ли вам что-нибудь скажет.

В первый раз, когда Скэбис завел разговор о Ренн-ле-Шато, я списал все на действие травы (дело было уже под вечер, мы с Рэтом сидели на дощатой веранде у него за домом и накурились уже изрядно), я только не понял, кто именно переборщил с веселящим зельем: он или я. Как бы там ни было, в ту ночь мне снились бредовые сны. Я привык к необычным снам, но видения, которые посетили меня в ту ночь, были гораздо абсурднее и беспокойнее, чем обычно.

После двух суток полного воздержания от дурманящей зелени я попросил Скэбиса рассказать мне ту давешнюю историю еще раз. Лучше бы я этого не делал. Потому что во второй раз история стала еще более невразумительной и странной. Чем больше Скэбис рассказывал, тем меньше я понимал. Собственно, это и неудивительно. Список действующих лиц включал (в произвольном порядке): Иисуса Христа, Марию Магдалину, Леонардо да Винчи, Исаака Ньютона, Клода Дебюсси, Жана Кокто, двух художников семнадцатого столетия Никола Пуссена и Давида Теньера и оперную примадонну Эмму Кальве, жившую в девятнадцатом веке. Плюс к тому многочисленных Пап, разнообразных рыцарей, нескольких личностей из высшего нацистского руководства, древних римлян, вестготов, тамплиеров, масонов, еретиков из средневековой секты катаров и человека, написавшего сценарии к нескольким сериям фантастического сериала «Доктор Кто», шедшего на Би-би-си. Похоже на бред сумасшедшего, правда? Потому что оно и есть бред сумасшедшего. И особенно если принять во внимание, как Скэбис все это рассказывал.

Когда я в тот вечер добрался до дома, у меня в голове была полная каша. Как будто мне в голову вместо мозгов засыпали пачку манной крупы. Как будто я снова услышал впервые в жизни те первоначальные три секунды «New Rose».

В течение нескольких следующих месяцев Рэт и миссис Скэбис (запредельно очаровательная Вив, неизменно обутая в «Доктора Мартинса») периодически упоминали в разговорах Ренн-ле-Шато, причем всегда так, как будто я знаю, о чем идет речь. У меня было какое-то смутное представление, но действительно смутное и только какое-то. Все осложнялось еще и тем, что Скэбис, когда говорил, имел привычку перескакивать с темы на тему, никак не связанную с предыдущей, и без всякого перехода – талант, надо сказать, замечательный, и я всегда полагал, что это связано с его профессией ударника: человек с нормальными устойчивыми мозгами просто не сможет выдать четыре совсем разные вещи двумя руками и двумя ногами одновременно. Так что, когда разговор заходил о Ренн-ле-Шато, я всякий раз улыбался, и кивал якобы с пониманием, и вставлял многозначительные «ага» – вплоть до окончания Скэбисова монолога о тайных обществах, зашифрованных документах и бог его знает чего еще.

У нас было чем озаботиться и помимо эзотерических изысканий. Скажем, волнистыми попугайчиками, которые появились у нас в округе одним погожим весенним утром и, похоже, решили остаться. Так мы сосуществуем бок о бок уже несколько лет. Однажды я насчитал у себя в саду семнадцать попугайчиков зараз. Они особенно активны в жаркие ясные дни: летают стайками по полдюжины птичек и верещат как сумасшедшие. Кто-то из завсегдатаев «Грифона», нашего местного паба высказал мнение, что они улетели из Кью-Гарденз во время бури 1987-го, пожили какое-то время в соседнем Чизвике а теперь поселились у нас, в Западном Лондоне, но нам со Скэбисом нравится думать, что это потомство пары попугайчиков которые жили в квартире у Джимми Хендрикса, когда он обитал в Ноттинг-Хилле в шестидесятых годах. Как бы там ни было, попугайчики радуют нас безмерно. Единственное неудобство: они загадили всю округу. Но так уж распорядилась природа, и тут уже ничего не попишешь.

Также имел место быть так называемый инцидент со сверчками, получивший широкую огласку в районе. Скэбис решил, что ему в саду просто необходимы сверчки – идея теоретически неплохая, но на практике она обернулась сущим кошмаром. Ему сказали, что в нашем местном брентфордском зоомагазине этих стрекочущих насекомых продают ящиками на вес – как живой свежий корм для игуан. Скэбис поехал туда, прикупил две коробки и вывалил их содержимое у себя на заднем крыльце. Какая-то часть, без сомнения, пала жертвой прожорливых попугайчиков и бродячих котов, но остальные устроились вполне неплохо. На самом деле, как-то уж чересчур неплохо, потому что потом еще несколько месяцев все соседские сады буквально кишели сверчками. Все сады, кроме сада Скэбиса. Я потерял счет вечерам, когда нам с Вив приходилось выслушивать его горестные стенания о том, что с тех пор, как он вывалил сверчков из коробок, он их больше не видел. Ни одного.