Читать книгу - "Вверху над миром - Пол Боулз"

Путешествие вдоль берега от Ла-Ресаки до Пуэрто-Фароль заняло всего полтора дня, но миссис Слейд, не зная точно, где что лежит, сочла необходимым распаковать все чемоданы. Понимая, что не в силах этому помешать, доктор Слейд удалился в библиотеку, чтобы ничего не видеть. После обеда он отправился на поиски жены и нашел ее возле бассейна — миссис Слейд лежала ничком на палубном матрасе, поблескивая маслом от загара. Он с гордостью встал рядом с ней на колени, ощущая на себе взгляды других загорающих.

— Как ты переносишь второй этап? — спросил он.

— Что? — она покосилась на него.

— Второй этап Ежегодной слейдовской экспедиции.

— А, — она с наслаждением потянулась и выждала, прежде чем ответить: — Как раз собиралась тебе сказать. В шесть мы выпиваем с миссис Рейнментл. В баре.

Он был озадачен.

— Зачем? — спросил доктор Слейд, но жена лишь взглянула на него.

— Можешь не приходить, — сказала она.

Он встал:

— Да?

Доктор медленно зашагал обратно к корме корабля и остановился, глядя через перила вниз на мыльный кильватер. На горизонте дальние кучевые облака склонились в ряд, будто кривые колонны. Внезапно он почувствовал себя страшно одиноким. Долго; смотрел на далекие косые гряды облаков. Перед поездкой, на медосмотре, он заставил себя обратиться к волновавшей его теме: «Она годится мне в дочери. Или даже внучки, коль на то пошло». Коллега-врач рассмеялся. «О таком не стоит забывать», — сказал он.

Он снова отправился гулять и, наконец, по первой попавшейся лестнице поднялся на палубу, которую затем обошел восемь раз.

Когда они спустились в бар, миссис Рейнментл уже сидела там на высоком стуле, в том же свободном сером шелковом костюме. Спутанные волосы стояли торчком.

«Не ахти», — подумал доктор Слейд: ему захотелось достать носовой платок и вытереть ей жир и пот со лба. Она привлекала к себе внимание, будто ребенок, которому необходимо высморкаться.

Когда на их угловой столик благополучно прибыл плантаторский пунш, доктор Слейд убрал с лацкана капельку воды и спросил миссис Рейнментл:

— Банк оказал вам услугу?

Он почувствовал на себе взбешенный взгляд жены.

— Нет, только зря время потеряла, — беззаботно ответила миссис Рейнментл.

— Вы хотите сказать, он был закрыт? — сказал доктор Слейд и сощурясь посмотрел на нее. Он знал, сколько незаметных беспокойных движений пришлось совершить жене, чтобы поймать его взгляд, но так и не посмотрел на нее.

Рассеянно улыбаясь, миссис Рейнментл сделала большой глоток:

— Нет, все нормально — он был открыт. Но мне не захотели помочь.

— Что? — воскликнул доктор. — Мне кажется, если бы вы связались с консулом, он бы, возможно, что-нибудь сделал. («Хотя вряд ли, — подумал он. — Пожалуй, нет, если б хорошенько к тебе присмотрелся».)

— Я встречалась с ним, — пояснила она. — Он был очень мил. Но сказал, что не готов взять на себя ответственность. У меня при себе не было удостоверения личности. Я показала ему паспорт и письма… — Голос у нее сорвался, как только она вспомнила в подробностях сцену своего провала.

К счастью для нее, миссис Слейд рассмеялась. «Молодчина!» — подумал он, дерзко надеясь, что ее досада теперь пройдет. Но, продолжая смеяться, она мельком глянула на него, и он понял свою ошибку.

Они заказали еще выпить. Пока разговаривали, миссис Рейнментл отвела стюарда в сторонку и подписала счет, прежде чем кто-либо из них осознал, что происходит.

— Разумеется, я пригласила вас, — царственно заявила она, и обоим пришлось смолчать.

Она встала:

— Я собираюсь принять чудесную горячую соляную ванну. До скорого.

— Ах вот как, — сказал доктор Слейд. Когда она ушла, он сел: — Там все равно не было десяти долларов.

После обеда они бродили по верхней палубе: дул теплый ветер, и ярко светила луна.

— Как ты можешь говорить, что я был груб? — воскликнул он. — Почему я должен изменять себе и церемониться с этой женщиной?

Опираясь руками о перила, она смотрела на мерцающую гладь залитой лунным светом воды.

— Да! Да! — сказала она тихо, но с горячностью. — Должен! Мне всегда трудно с твоими друзьями.

— Друзьями! Да, но разве она подруга?

— Ты видел, что мы с ней дружим.

Он минуту помолчал, думая: «Я придаю этому слишком много значения».

— И зачем мы только спорим? — сказал он, а затем рассмеялся, взял ее за руку и отвел от перил. Они зашагали дальше.

— Больше это не повторится, — пообещал он ей. Не отпуская руку жены, он сильнее сжал ее. Позже, когда они танцевали, доктор Слейд все еще подстерегал миссис Рейнментл, чтобы суметь вовремя скрыться, но среди посетителей «Байя-Бара» ее не оказалось.

Когда корабль вошел в порт Пуэрто-Фароль, моросил очень мелкий дождик. Он затуманивал контуры крутых гор, которые громоздились, исчезая в бескрайнем тяжелом небе. Еще до того, как бросили якорь, доктор Слейд услышал с суши кваканье бесчисленных лягушек. Для пассажиров, желающих осмотреть стелы Сан-Игнасио, организовали экскурсию на берег.

— Какое гнетущее зрелище — куча народу, собравшаяся в одном месте, — произнесла миссис Слейд. — Слава Богу, мы покидаем этот ковчег.

Они стояли у перил и смотрели на сушу; она слегка мотнула головой назад, указывая на пассажиров; за спиной.

— Папа, а в воде есть акулы? — Девочка с косичками, стоявшая возле доктора Слейда, тыкала рукой вниз. — Папа, есть?

Никто не обращал на нее внимания, и поэтому доктор Слейд хладнокровно ответил:

— Разумеется, есть, милая.

— Не верь ему, детка, — сказала ей миссис Слейд. — Он тебя просто дразнит.

Доктор Слейд рассмеялся.

— Прыгни вниз, и посмотрим, что будет, — сказал он. Поглядывая то на него, то на нее, девочка попятилась от перил.

— Почему ты такой противный? — спросила миссис Слейд. — Зачем пугать эту несчастную кроху?

Доктор Слейд занервничал.

— Она обратилась за информацией и получила ее, — категорически заявил он. Доктор изучал в бинокль прибрежный лес кокосовых пальм. Он только что заметил миссис Рейнментл, шедшую вдоль палубы, и надеялся, что не придется с ней здороваться. Меньше всего ему хотелось отправляться на берег в одной лодке с ней. Притворяясь, будто смотрит в бинокль, он краем глаза увидел, как она пробирается сквозь толпу к перилам дальше на корме, и мгновенно успокоился.