Читать книгу - "Японский ковчег - Игорь Курай"

В Барвихе уже смеркалось, когда генерал армии Василий Алексеевич Бурдюков на служебном Роллс-Ройсе Фантом подкатил к воротам своего загородного дома. Весь день министр обороны занимался проклятым астероидным вопросом и чувствовал себя как грейпфрут, только что снятый с конуса соковыжималки.

Коричневый семиметровый забор надежно укрывал дачу от чужого взгляда. По личному указанию министра забор вокруг восемнадцати гектаров садово-паркового участка был сделан из вкопанных в землю цельных лакированных стволов молодого сибирского кедра и декорирован под старинный палисад, каким окружали некогда предки русские городища, защищая их от поганых супостатов. Супруга Татьяна Ивановна уговорила его отказаться от типовой ограды из легированной стали или модного в последнее время титанового листа в пользу дерева. И впрямь, что может быть лучше простого деревянного частокола?! Над воротами высилась затейливая сторожевая башенка в форме бревенчатого расписного терема. Внутри постоянно дежурило четверо офицеров. Сходные сторожевые башенки поменьше, на одного стрелка, оборудованные камерами с функцией ночного видения, располагались по периметру участка через каждые тридцать метров. Охрана, кроме автоматов АК-74, была вооружена пулеметами НСВ для стрельбы по наземным и воздушным целям, а также противотанковыми ракетными комплексами «Корнет» с лазерным наведением. Снаружи на палисаде ничего не было видно, но изнутри по всей окружности тянулись спиралевидные ряды колючей проволоки под высоким напряжением. Кроме того, изнутри вдоль палисада был выкопан трехметровый ров, который выглядел довольно безобидной канавкой для тех, кто не знал, что в воду опущены заголенные высоковольтные кабели. Караульные овчарки уже не раз в жаркий летний день поддавались соблазну искупаться, после чего их тела приходилось вытягивать из рва баграми.

Миновав ворота, генеральский черный Роллс-Ройс проехал еще с полкилометра по зеленой липовой аллее, потом черз сосновую рощицу на холме, миновал общежитие прислуги, семейную церковь – точную копию собора Василия Блаженного в одну третью величины – и наконец остановился на пандусе у парадного входа в основное здание резиденции. Водитель в полковничьих погонах выскочил, забежал со стороны дома и распахнул дверь, выпуская министра. Отдуваясь, Василий Алексеевич выбрался из хорошо кондиционированной машины, вдохнул свежего воздуха, насыщенного ароматом хвои, и поморщился. Дворецкий и камергер – оба в звании адъютантов и оба в майорском чине – приветствовали хозяина, вытянувшись по стойке смирно. Бурдюков небрежно кивнул и прошел в антишамбр, бросив не глядя фуражку подоспевшему лакею-прапорщику.

– Где Татьяна Ивановна? – спросил он у мальчишки, направляясь, как обычно, в свою любимую летнюю гостиную, в левый флигель.

– Отдыхала в беседке, господин-товарищ генерал армии, а сейчас должна быть в гостиной, – выпалил прапорщик, покраснев от волнения.

Бурдюков снова поморщился. Двойное обращение, принятое недавно по инициативе нового президента и уже утвержденное кабинетом министров, резало слух. Кадровые офицеры принципиально им не пользовались.

Чтобы попасть в летнюю гостиную, выходившую окнами в розарий, следовало миновать зал приемов и длинную анфиладу из двенадцати комнат в стиле ампир. Небольшая прогулка давала возможность полюбоваться интерьером, говорившем об отменном вкусе хозйки. Большая зимняя столовая с камином была в точности скопирована с версальской залы для пиров Людовика ХIV, дизайн будуара был навеян будуаром Марии Антуанетты в Малом Трианоне, кабинет до последней детали воспроизводил личные покои короля Кристиана Х в Амалиендорфе, а охотничий зал был, в сущности, и не зал, а копия деревянной галереи в Фонтенбло. Дизайн прочих комнат был навеян в основном убранством загородных резиденций саксонских курфюрстов и баварских королей.

Что касается двадцати четырех спален на втором этаже, располагавшихся в обоих крыльях усадьбы, то они были выдержаны в игривом стиле рококо и все до единой смоделированы с соответствующих помещений в екатерининском царскосельском дворце. Архитектор Министерства обороны, правда, предлагал воспользоваться испанскими образцами из Паласио Реал, но Татьяна Ивановна твердо заявила, что в спальне надо быть патриоткой. Супруг ее, разумеется, горячо поддержал. Зато домашнее мини-казино на третьем этаже, как и зал игральных автоматов, были оформлены в духе постиндустриального модерна, для чего пришлось посылать архитектора на трехмесячную стажировку в Макао.

Дойдя до конца анфилады, министр приостановился у двери из яванского тика, поднял руку. Фотоэлемент мгновенно сработал, пропуская хозяина в летнюю гостиную, которая, в зависимости от сезона, могла служить также и зимним садом. Стены полукруглой комнаты были сделаны из венецианского пуленепробиваемого стекла, зеркального снаружи и прозрачного изнутри. Все стеклянные панели, сдвижные, на японский манер, могли на двойных рельсах откатываться в любую сторону, открывая под разными углами виды на английский ландшафтный парк – личный подарок начальника генштаба супругам к новоселью. Впрочем, Василий Алексеевич как стратег старой советской школы предпочитал всегда держать двери и окна на замке.

Татьяна Ивановна читала, откинувшись на кушетке и держа в руках айпад. На ней было надето домашнее кимоно из киотоской парчи ручной работы, которое приглянулось генеральше во время весеннего приватного тура по стране Восходящего солнца. Министр, как всегда, был занят делами государственной важности, так что ехать пришлось без него, только с девочками, прислугой и служебным переводчиком от министерства. Дочки тоже не очень-то хотели пропускать занятия в Гарварде ради цветения сакуры, но в конце концов после долгих уговоров все-таки согласились. И правильно сделали: чудесная оказалась сакура. К тому же еще посетили в Нагое жемчужный аукцион, так что теперь не стыдно будет выйти в гости к соседям. Япония оправдала все ожидания по высшему разряду. Что вы хотите! Страна мечты!

Увидев мужа, Татьяна Ивановна привстала сняла очки и подставила лоб для поцелуя. Вот уже почти тридцать лет они сохраняли идиллические отношения, почти никогда не омрачавшиеся размолвками и ссорами. А ведь все началось с трудностей и невзгод, что довелось пережить обоим в юности. Тогда, в середине восьмидесятых, молодого капитана Бурдюкова чуть было не отправили в Афганистан. Спасибо покойному папе: отбил любимого мужа у вербовщиков, помог попасть в Германию. Там, под Дрезденом, все сложилось на удивление счастливо. Попал в интендантство генерала Коврова, быстро получил звездочки и уже к восемьдесят девятому в полковничьем чине отвечал за все имущество пятисоттысячной группы войск, включающее, кроме арсеналов, собственные заводы, объекты инфраструктуры, подсобные хозяйства, школы для офицерских детей, пионерские лагеря, санатории, торговую сеть, дома офицеров, телевизионные центры, комбинаты бытового обслуживания, клубы и спортивные комплексы. Когда Горбачев неожиданно сдал сателлитов-союзников и Восточная Германия исчезла с карты, полковнику Бурдюкову была поручена реализация военного имущества, не подлежащего вывозу в СССР. За несколько месяцев нужно было избавиться от десятков военных баз и лагерей со всем оборудованием, тысяч грузовиков и единиц бронетехники, арсеналов стрелковых вооружений. Кампания прошла настолько успешно, что полковник Бурдюков был представлен к ордену Ленина, а в банке Кредит Сюисс для него выделили специальный VIP сейф двойного размера с выгравированным изнутри именем.