Читать книгу - "Год крысы - Павел Верещагин"

Зато какие удивительные истории про свой городок вспоминала Тося в свободные от театра дни!

Например, о том, как местные ребятишки, плавая на плоту по озеру, увидели под водой чудесный остров, а на нем — город, много веков назад ушедший на глубину. Они заметили город прямо с плота — такой прозрачной и чистой была вода. Город стоял, как будто только что покинутый горожанами — с чудесными церквями, расписными колокольнями, богатыми домами с резными ставнями. Ребятишки потом много раз плавали смотреть на этот чудесный город. А самые отчаянные даже ныряли и пытались достать со дна разные диковинные предметы — старинную пуговицу … или чашку … или даже браслет с камнями…

Или история о лесном озере, на которое каждое лето прилетала стая прекрасных белых лебедей. Старые люди рассказывали, будто бы это не лебеди вовсе, а прекрасные молодые девушки, много лет назад превращенные в лебедей чарами злого колдуна. А самая красивая среди них лебедь — это принцесса, и к ней в былые времена приезжал в полнолуние прекрасный принц на коне, плакал, звал свою суженную и пытался разными способами снять роковое проклятие.

Или предание о малахитовой горе, которая когда-то располагалась недалеко от Лелятина, и молодом мастере-камнерезе, который познакомился с зеленой ящеркой, оказавшейся хозяйкой скрытых в этой горе сокровищ. Или о старом мельнике, который был удивительно похож на ворона и знался с нечистой силой. Или о прекрасной и доброй девушке, которая уколола палец заговоренной иглой и проспала три года подряд — пока ее не поцеловал пораженный ее красотой иностранный путешественник, случайно заехавший в Лелятин. Или про маленькую лошадку, которая родилась нескладной и горбатой, и ее хотели тут же усыпить, но один добрый человек пожалел ее и взял к себе, и эта лошадка потом принесла ему в жизни много счастья…

Став большой и начав читать книги, Ксюша не раз с улыбкой замечала, что ей с детства знакомы многие сюжеты, давшие основу известным мировым шедеврам. Просто потому, что нечто подобное в свое время уже случалось в Лелятине.

Тося всегда менялась, когда начинала рассказывать о своей родине, она оживлялась, теплела, ее глаза начинали блестеть. Может быть поэтому Ксюша так любила эти рассказы?

«Ну, понеслось дерьмо по трубам!» — махал рукой Коленька, когда бабушка и внучка усаживались вместе и заводили обычный разговор. Но и сам он исподтишка прислушивался… Ему тоже нравились Тосины побасенки.

С годами Тося становилась все рассеяннее, забывала, какое сегодня число и день недели, не помнила имена соседей и платила ли она в этом месяце за электричество, могла забыть, что сегодня уже разговаривала целый час по телефону со своей подругой Никаноровной, и позвонить ей опять, но отлично помнила мельчайшую деталь, имевшую отношение к городку ее детства.

— Тося, а моя мама бывала в Лелятине? — спросила как-то раз Ксюша.

Тося, услышав вопрос, сразу погрустнела.

— Нет, милая. Никогда не была… Она и слушать-то про Лелятин не любила…

— Почему?

Тося пожала плечами.

— Считала, что все это воспоминания моего детства… И теперь такого Лелятина нет… — Тосины глаза повлажнели за стеклами очков. — А раз нет, то и говорить не о чем!

Ксюша некоторое время молчала. Разглядывая лампу под потолком. Потом тихо спросила:

— А папа? Папа любил слушать?

Тося нахмурилась… Потом вспомнила что-то, покачала головой и улыбнулась.

— Игорь? Игорь любил… Очень!

* * *

Золотая была девочка Ксюша! Но по мере того, как она взрослела, характер ее странным образом портился. В нем сами собой откуда-то стали появляться какие-то настораживающие черты.

К семнадцати годам Ксюша как-то вдруг расцвела и похорошела. Идет по улице, плечи расправлены, походка легкая, голову несет высоко… Встречные мужчины замедляют шаги и провожают взглядами. Причем у мужчин — по глазам видно — про виде Ксюши в голове заводятся разнообразные мысли. И почему-то в основном такие, о которых они не отваживаются говорить прямо.

Более того. Заговорит, скажем, Ксюша с парнем… И тот даже покажется ей интересным… И все вроде бы идет нормально, и Ксюше начинает казаться, что они с этим парнем могли бы подружиться, — вместе ходить в кино, или на каток, или в школу латиноамериканских танцев… Но потом… потом почему-то всегда одно и то же… Парень вдруг становится каким-то напряженным и неестественным, вместо живых веселых слов начинает изрекать плоские шутки, делается навязчив, скучен и на глазах теряет свою привлекательность. Или, наоборот, вдруг становится как-то подозрительно разговорчив и боек, галантен и мастеровит, и Ксюшу постепенно охватывает чувство, что перед ней — ушлый колонизатор, который хочет поскорее заговорить ей зубы, произвести впечатление, и, улучив момент, ловко обменять свои копеечные бусы и бутылку огненной воды на что-то ей дорогое и близкое, на мешочек с золотым песком или связку бесценных собольих шкурок.

Поначалу это Ксюшу раздражало. Потом сердило. Потом она пробовала не обращать на это внимания и оставаться сама собой. Но в конце концов мужское поведение стало ее решительным образом забавлять. Она поняла, что все мужчины — абсолютно одинаковы и представляют собой крайне примитивные создания. И как только Ксюша это поняла, жить ей стало намного проще и интереснее.

Она провела несколько дней перед зеркалом, прилежно изучая свое лицо, и обнаружила, что лицо это очень выразительно и без труда может принимать самые разнообразные выражения. Например, удивленно-заинтересованное. Как будто она взглянула на человека и, совершенно неожиданно для себя увидела, какой он замечательный и ни на кого не похожий. Или радостное и искрящееся. Будто Ксюша испытывает невольную радость от чьего-то общества. Или задумчивое и грустное. Или загадочное и игривое. Или рассеянное. Или — холодно-презрительное. И даже презрительно-гневное. Как будто она поверила человеку, начала на него надеяться, он показался ей благородным и великодушным, а он на деле оказался таким же банальным пошляком, как все прочие мужчины.

Лицедейство оказалось делом веселым и нехитрым. Может быть, Ксюше стоит стать актрисой?

Выйдет, скажем, Ксюша вечером во двор, такая вся красивая и задумчивая, и вдруг, как будто совершенно неожиданно, обратит внимание на какого-нибудь Вовика из подмосковного города Химки, который пару дней назад приехал в наш дом погостить к своей двоюродной тетке… И вот она уже разглядела, что этот Вовик — совершенно реальный пацан (лицо удивленно-заинтересованное). В своих Химках знаком с младшим братом самого главного бандита, братки которого контролирует местный строительный рынок. И Вовик умеет презрительно сплевывать через передние зубы. И крутить между пальцами нож. К тому же живет он почти в столице, и в нем, сами понимаете, с первого взгляда видна столичная уверенность и лоск (лицо радостно-восхищеное). И вот Вовик уже приосанился, и уже подсаживается на скамейке поближе к Ксюше и уже фасонит вовсю, и начинает рассказывать парням, какой крутой успех имел он у химкинских девчонок… А следующим вечером Ксюша выходит — и бросает на этого Вовика взгляд равнодушно-рассеянный. А потом досадливо-презрительный! А потом вообще ледяной — и зевает!