Читать книгу - "Крокодил - Марина Ахмедова"

Из-за двери больше не доносилась ни звука. Яга подождала. Вытерла ноги о коврик, шаркая на весь подъезд.

– Тогда пойду я, если так… – мрачно сказала она и заковыляла по лестнице.

Выйдя на улицу, она сузившимися глазами посмотрела вверх и сказала с угрозой:

Под стеклянным навесом остановки ждали старик и женщина. Старик сидел на скамейке, опираясь обеими руками о клюку. Светка остановилась рядом, под навес не заходя, ссутулилась и выставила ногу вперед.

Закрапал мелкий дождь. Пупырышками он сел на стекло. Старик смотрел на проезжавшие мимо машины с таким равнодушием, словно это были одни и те же машины с одними и теми же людьми, идущие по кругу. Он встрепенулся, когда троллейбусные провода дернулись. Показался троллейбус. Старик вышел из-под навеса и встал впереди Светки.

Троллейбус остановился и, клацая, раздвинул передние двери. Старик и женщина вошли в троллейбус. Тогда только Светка зашла под навес, села на край скамейки, закинула ногу на ногу и, сведя руки в карманах, смотрела на носок кроссовки. Она нащупала в кармане бумажку и не переставая трогала ее.

Под навес вошла женщина и, окинув Светку взглядом, тоже села на скамейку. Светка отодвинулась.

Светка огляделась и пошла в сторону железной ограды, которая замыкала кусок пустой земли, поросшей желтыми кустиками прошлогодней травы. За оградой начинались сосны, ободранные до самых верхушек. То ли из-за заброшенности той части города, в которой они росли, то ли оттого, что квадрат земли за оградой напоминал еще не занятое кладбище, сосны выглядели худыми и слабыми, несмотря на свой рост.

Левее виднелась автостоянка с бросающейся в глаза деревянной будкой цвета такого голубого, каким не было даже небо в этой части города.

Светка прошла мимо автостоянки, сразу за ней свернула и оказалась в заасфальтированном и взятом в бетонные ограждения дворе. Пошла по узкой дорожке, ведущей наискосок к бежевому зданию. Навстречу Светке по дорожке шла худая женщина в берете и солнцезащитных очках. Падающие из берета прямые ржавые волосы закрывали половину лица. Виден был только мертвенно-бледный острый подбородок. Женщина говорила по телефону, держа трубку у уха и костяшками пальцев постоянно поправляя сползающие очки.

Когда Светка с ней поравнялась, в роще истерично закричала птица: у-у-у. Светка пошла быстрей. У центрального входа она остановилась, сощурила глаза, читая вывеску. На площадке перед входом стояли каменные вазы с трепещущими низкими цветами красного цвета, похожими на маки.

Светка присела на стул с железной спинкой, стоящий напротив двери. Просидев несколько минут, она наконец подняла голову и бросила взгляд по сторонам. На таких же стульях в длинном коридоре сидели еще несколько человек. Один из них – худосочный парень с редким мышиным ежиком на голове – в тихой судороге сжимал сцепленные руки. Остальные с таким же безразличием, как Светка, рассматривали что-нибудь – пол, стены, – подолгу упираясь в них взглядом. Свет падал из широких окон со спины. Коридор казался пустым. На дверь никто не смотрел.

Светка обернулась и поглядела в окно. Весенние дожди оставили на нем пыльные разводы. Виднелись верхушки сосен. Под углом, с которого смотрела Светка, было не видно, что внизу они ободраны. С сосны на сосну черной точкой летала какая-то птица и, наверное, кричала. Светка не отрывалась от окна, словно это оно, а не дверь, должно было распахнуться.

Дверь открылась. Светка не обернулась. Кто-то прошел мимо нее. Дверь тихо закрылась. Тогда только Светка снова села лицом к двери и, закинув ногу на ногу, уставилась на черный носок кроссовки.

Свет и тени чередовались на выкрашенном светлой краской полу. Напротив окон на него ложилась светлая полоса, напротив стенных промежутков – темная. Светка стояла на краю светлой полосы. Она подвинулась и встала в ее середину. Затем вернулась к стулу.

Дверь выпустила молодую женщину с вытянутым, как у лошади, лицом и впалыми щеками. Они встретились глазами. Светка быстро отвернулась и не вставала со стула, пока та, ступая по полоскам света и тени, не исчезла в конце коридора.

Стол стоял у стены, на нем – белый светильник с длинной спиралью голубоватого света. С этой стороны окно выходила на теневую сторону. Сосен не было видно.

За столом сидела седая женщина в белом халате и писала в журнал с желтыми разлинованными листами. Она не обернулась, когда Светка зашла, и та застыла у двери, щурясь.

Женщина отложила ручку и повернула к Светке простое некрасивое лицо. Светка сощурилась еще больше.

– Что не проходишь? – спросила она.

Светка подошла к столу, села на краешек стула. Луч светильника попал ей в лицо, подсинив его.

– Боишься? – спросила врач, глядя в журнал и морща подбородок так, словно сама не могла разобрать только что написанное.

Светка кивнула. Женщина сняла очки, к дужкам которых была прикреплена серебряная цепочка, и очки повисли у нее на груди.

– Что там у тебя? – она протянула руку.

Светка вынула из кармана бумажку, протянула. Женщина снова надела очки, приспустив их на кончик носа, и посмотрела сквозь темные стекла, кривясь уголками рта.

– Это тебе в женской консультации дали? – спросила она, уставившись на Светку затемненными глазами.

– Да… – тихо сказала Светка.

– Ответ положительный, знаешь?

– Да…

– Ну, если ты все знаешь, будем ставить тебя на учет. Будешь получать льготные препараты, – женщина взяла ручку, вдавила пальцем очки в переносицу и начала писать, поддерживая дужку рукой.

– Я хотела спросить… – слабо сказала Светка.

– Что? – женщина перестала писать и посмотрела на Светку, держа руку на дужке.

– Сколько я еще проживу? – сглотнув, спросила Светка.

Женщина откинулась. Потрогала нагрудный кармашек над старой грудью.

– Сколько проживешь, столько и проживешь, – ответила она. – Все от тебя зависеть будет. Есть люди, которые по двадцать лет с ВИЧ живут. А ты молодая…

– Что от меня зависит? – давящим шепотом спросила Светка.