Читать книгу - "Последний мужчина - Михаил Сергеев"

— Тогда к чему наш диалог? Ищете лекарство от безумия?

— Попустительство и есть такое лекарство. В случае непринятия.

— Ну и как, приняли?

— Я уже.

— Имею в виду книгу.

— Пока не знаю.

(Из разговора двух интеллигентных пьяниц)

Ветер постепенно стих, и мужчина понял, что полёт замедлился. Плотная темнота, окружавшая их до этой минуты, стала расступаться, открывая пусть не далёкую, но все-таки видимую панораму. Сергей посмотрел вперёд. Они приближались к необыкновенной красоты утёсу, необыкновенным даже в сумерках, лиловым ореолом повисшими над ним. Чуть выше дыбились зубчатые вершины-башни, покрытые снегом. Внизу, у земли, уже плыла ночь, и только с огромной высоты были видны последние лучи солнца, которые, преломляясь в хрустале вершин, падали на холмы пониже, в тепло, превращая колыхание трав в изумрудный живой ковёр.

Ещё несколько мгновений, и они мягко коснулись самого края холма с резким обрывом, уходящим в черноту ночи.

— Где мы? — вырвалось у него.

— Это знаменитое ущелье трех гор, урочище Уч-Кош, недалеко от Ялты… — мягко и как-то вкрадчиво проговорила София. Сергей даже не заметил, откуда она появилась. — Точно такое же — далеко-далеко отсюда, на севере. Посреди бескрайних горизонтов, где и сейчас, не прерывая свой бег, течёт время, подгоняя, как и прежде, трёх человек, что карабкаются в гору, пробиваясь к жертвенному костру под звездою. Там воздвиг он престол свой…

— Софи! — оборвала подругу Хельма.

— К костру? — припоминая что-то, пробормотал невольный пленник. — Ялты? — он внимательно огляделся. — Я бывал здесь… не раз…

— Не случайно! — подруга загадочно посмотрела на Хельму. — Здесь, — она легко повела рукой в сторону, — мы принимаем гостей. Однажды, несколько столетий назад, когда трое из них были ещё близки, один сделал нам подарок, — её рука вытянулась в направлении Сергея. Он с удивлением посмотрел на женщину. — Нет, ты не понял — там, позади.

Мужчина обернулся. В нескольких шагах от них, левее обрыва, на изгибе холма, словно на постаменте, стояла скульптура — обнажённые женщины. Талант мастера, ваявшего их, не вызывал сомнений.

— Это же «Три грации» Кановы! — вскрикнул Сергей. — Но почему средняя прозрачна? А эти… эти похожи…

— Вот видишь, Софи, нас до сих пор узнают! — улыбаясь, воскликнула Хельма.

— Так уж и сам? Ты точно не говорила ему? — подруга недоверчиво посмотрела на неё.

— Софи! — Хельма сделала обиженное лицо.

Сергей всё ещё разглядывал известную композицию.

— Так он тоже был здесь? — поразился мужчина.

— Все, кто идёт нам навстречу, бывают здесь. И никто не остался без награды. Мы любим такое отношение, ведь мы женщины! — рассмеялась София.

— Вы хотите сказать, что я чем-то заслужил ваше внимание?

— Её — да! — София, прыснув, кивнула на Хельму. — А моё… ещё предстоит, — и она, сделав шаг к Сергею, лукаво щурясь, начала расстёгивать на нём рубашку.

Он невольно отстранился.

— Софи, перестань, ты всё испортишь. — Хельма со странной улыбкой посмотрела на подругу.

— Ладно, пусть доходит, — щёлкнув растерянного спутника по носу, согласилась та. — А нет, так последуешь за ней, за третьей, — София снова кивнула в сторону скульптуры.

— Камилла? — ахнул, догадавшись, Сергей. — Так это она?

— Хм… Не далее как сегодня ты с нею встречался, — недовольно хмыкнула Софи.

— Но я видел её мертвой!

— Но мертвой видел я её! — с издёвкой передразнила подруга Хельмы. — Игра слов, а как меняет впечатление! — Чувствовалось, что разговор женщине неприятен. И причина была не только в его вопросах. — Вот и улетишь туда же, если не станешь сговорчивым! — уже грубо отрезала София. — Вызовем Канову, и останешься в камне! — Подруга невесело усмехнулась, добавив: — Как и Полина. Камни всегда под рукой, не так ли? И рядом с сердцем. Они вам даже нужнее. Ведь только в камне ничто не мешает ему биться ровно и неслышно. — Женщина снова недобро посмотрела на Сергея. — Отдай-ка его сюда… пока. Думаю, сгодится ещё, — и, не дожидаясь согласия, разжала пальцы мужчины. — Ого! Увесистый. Старался!

— Софи! — прикрикнула Хельма.

— Да ладно, ладно, — отвернувшись и глядя в сторону обрыва, выдавила подруга.

— Какая Полина? — Сергей недоумённо посмотрел на Хельму, ожидая поддержки.

— Бонапарт. Полина Бонапарт. Средняя, любимая сестра императора. Ни с кем из мужей практически не жила.

— Та, что своими экстравагантными выходками шокировала Европу? Припоминаю… — задумавшись, произнёс он.

— Да, верно подметил, они доставляли братцу немало хлопот. — Хельму явно раздражала тема. — Это муж её Камилло, оттуда и прозвище, — добавила она хмуро. — За несколько месяцев до смерти Полины произошло её воссоединение с супругом.

— Вот только вряд ли ещё сподобишься любоваться в Пушкинском полуобнажённой Венерой, — София вскинула брови. — А ведь как нравилась! Особенно последнее время.

— Венерой? Так это она и есть? Та, что на мраморной кушетке, с позолотой? Ах, да! Полина Бонапарт! — Сергей поймал себя на мысли, что подруги знают больше, чем он ожидал.

— Не правда ли, символично? — уже зло прошипела София. — Только поздно. Всё кончено.

Наконец он начал понимать, что и женщины рядом с ним, и великий скульптор эпохи Наполеона, и старуха в замке связаны странными, неведомыми для него событиями, которые и диктовали тон неприятного разговора.

— Что же… что же она сделала вам? Чем заслужила такую участь? И почему выглядит так ужасно? Ведь вы…

— А разве ты не замечал, как быстро стареют люди, когда не слышат биения своего сердца. — Хельма посмотрела ему в глаза.

— Да нет, подружка, там другая причина, — вставила София.

— В груди его уже нет, — пропустив замечание, задумчиво произнесла Хельма.

— А где же оно?

— У твоего двойника.

— У моего? — и тут же спохватившись, поправился: — А разве он есть?

— Человек сам творец своей личности, — голос Хельмы был спокоен. — И постоянно отбивает от неё массу ненужных осколков. Но выбросить не может — носит с собой до конца. А «ненужность» у каждого своя. Некоторые считают лишними свои слабости: доброту, сострадание, порядочность. Ну очень мешают. Хотят быть сильными, мужественными, а значит, жестокими.

— Зато как нравятся женщинам! — воскликнула София.

— Если всё идёт как надо, становится препятствием чужая жизнь — перешагивают и через неё, — подруга словно не замечала реплик. — Всё идёт по плану… и в ваше время! — Хельма усмехнулась. — Правда, иногда приставляют обратно. Как Пушкин…