Читать книгу - "Что же тут сложного? - Эллисон Пирсон"

– Алло! Чем могу вам помочь?

В этом голосе не слышится ни малейшего желания помочь. Сотрудница социальной службы общается со мной таким тоном, словно только-только закончила курсы, на которых учат никому и никогда не помогать, – те самые, которые проходят все американские пограничники.

Я же, чтобы сбить ее с толку, отвечаю вежливо и дружелюбно:

– Добрый день, спасибо вам большое. Как я рада, что наконец до вас дозвонилась.

Молчание.

– Я по поводу моей свекрови, у нее ожог…

– Барбары Шетток?

– Именно так. Прекрасно. Спасибо вам еще раз. Я разговаривала со свекром, и он сказал, что, к сожалению, между Барбарой и Эрной, помощницей, которую вы любезно прислали за ней ухаживать, вышло недоразумение.

– Вашу свекровь обвиняют в правонарушении на почве расовой ненависти, – отвечает мне голос.

– Что? Нет. Не может быть.

– Миссис Шетток оскорбила нашу сотрудницу по расовому признаку.

– Что-что? Нет. Вы не так поняли. Вас ввели в заблуждение. Барбаре восемьдесят пять лет. Она плохо соображает. Она не в себе.

– Миссис Шетток заявила, что помощница плохо говорит по-английски. А мы серьезно относимся к правонарушениям на почве расовой нетерпимости.

– Погодите. Какой еще расовой нетерпимости? Эрна же из Литвы, если я правильно помню? Они с Барбарой одной расы. Вы вообще знаете, что такое расизм?

– Я не уполномочена отвечать на такие вопросы, – уныло отвечает голос.

– Однако же выдвигаете серьезное обвинение.

На том конце повисает ледяное молчание. Я неловко бормочу:

– Мне очень жаль, что вышло недоразумение, но Барбара никогда в жизни не стала бы никого унижать, не такой она человек.

Наглая ложь. Сколько я ее знаю, то есть вот уже двадцать с лишним лет, Барбара всегда была принцессой пассивной агрессии, императрицей издевок. В мире, по мнению Барбары, полным-полно людей, которые ни на что не годятся. Список их велик и постоянно пополняется. Туда входят и новые ведущие с небрежным произношением, и женщины, которые “не следят за собой”, и мастера в грязной обуви, не выказавшие должного уважения к аксминстерским коврам, и беременные дикторши из прогноза погоды, и политики, которые “фактически коммунисты”, и болван, ответственный за опечатку в кроссворде “Дейли Телеграф”. Из-за ошибки в любимом кроссворде Барбара способна устроить дикую сцену из “Лючии ди Ламмермур” и потребовать голову идиота, допустившего погрешность в двадцать втором пункте по горизонтали.

Как младшая из невесток, в этот список я попала практически сразу же. Не о такой жене мать Ричарда мечтала для сына и разочарование скрывать даже не трудилась. Каждый раз, как мы приезжали к ним в гости, Барбара не упускала случая спросить: “Где ты взяла это платье/блузку/пальто?” – и, судя по тону, вовсе не для того, чтобы купить себе такое же.

Как-то на Рождество я искала в кладовой банку консервированных каштанов и услышала, как Барбара сказала Шерил, любимой невестке: “Беда в том, что Кейт из простых”.

Меня это задело, и не только из-за снобизма Барбары, но и потому, что она права. По сравнению с респектабельной, крепкой семьей Шетток мою словно набрали впопыхах, с бору по сосенке, и она того гляди разбежится. Мы словно герои “Деревенщины из Беверли-Хиллз” или стандартный набор продуктов из супермаркета, и Барбара это почувствовала сразу же, как только Ричард привез меня знакомиться. К счастью, он был настолько в меня влюблен, что не заметил, как она рассматривает мои неухоженные руки. Я тогда декорировала купленный у старьевщика комод, и пятна серо-зеленой краски выглядели точь-в-точь как грязь под ногтями. Я смирилась с тем, что Барбара презирает мою семью, не ест то, что я готовлю, и не упускает случая высмеять мою манеру одеваться, но я никогда не прощу, что она пытается внушить мне, будто я плохая мать. Это не так.

И вот теперь я выгораживаю Барбару перед сотрудницей социальной службы, потому что Барбара уже не в состоянии заявить ей, что та никуда не годится. Хотя это чистая правда.

– А вам не приходило в голову, что пожилая леди может расстроиться, если та, кто ее купает, обращается с ней грубо и при этом не понимает, что ей говорят? Неужели и этого нельзя сказать? Что ж, поняла. Прошу прощения.

Фу. И когда только мы успели превратиться в нацию мерзких роботов, не способных ни на шаг отойти от официального сценария, чтобы помочь нуждающемуся, утешить больного? Куда девалось и мое дружелюбие? Самым холодным деловым тоном я требую, чтобы голос как можно быстрее отправил к Барбаре с Дональдом новую помощницу.

– В противном случае, если миссис Шетток получит серьезную травму, социальной службе Ротли придется давать объяснения. В вечерних новостях.

– Я не уполномочена отвечать на такие вопросы, – с заученной интонацией произносит голос, и в трубке раздаются длинные гудки.

Что ж, отлично поговорили.

От кого: Кейт Редди

Кому: Кэнди Страттон

Тема: Унижение на собеседовании

Привет, дорогая, спасибо за поддержку. Как ты и советовала, я составила новое резюме. Нужно будет номинировать его на Пулитцеровскую премию как выдающийся образец экспериментальной прозы. Ведь если я уверена, что прекрасно справлюсь со всем тем, чего прежде не делала, то вроде как и не наврала, правда?

Я хожу на собрания женского клуба “Возвращаемся на работу”. Только не смейся. Они очень милые, к тому же, глядя на них, я понимаю, как мне повезло, что я не бросила работу после рождения первого ребенка. Отчаянно стараюсь похудеть и привести себя в форму, но сил нет совершенно, я все время как выжатый лимон. Когда так выматываешься, трудно удержаться от налета на коробку с печеньем! Не сплю из-за ночных приливов. На втором подбородке пробивается щетина, как у борова. И совсем слепая стала, не могу даже прочитать калории на пачках продуктов, которые мне все равно нельзя, поскольку необходимо влезть в худые шмотки, так как старые толстые шмотки я отдала в благотворительный магазин, когда похудела в прошлый раз и поклялась себе, что никогда больше не разжирею. А днем постоянно клонит в сон. Энергии у меня, как у ленивца на успокоительных.

Сегодня пропустила тренировку с Конаном-варваром, потому что разговаривала с папой Ричарда про маму Ричарда, у которой явно Альцгеймер, но произнести это вслух ни у кого не хватает духа, поэтому мы все дружно притворяемся, будто с ней все в порядке, и будем притворяться, пока она не спалит дом. А социальные работники обвиняют Барбару в правонарушении на почве расовой ненависти, поскольку ей не понравилась присланная ими помощница-хамка, которая не говорит по-английски. Барбаре, на минуточку, восемьдесят три долбаных года! Когда и быть мерзкой старой сукой, как не сейчас?

Я уже не могу предугадать, когда у меня начнутся месячные, и каждый раз боюсь, что это случится не дома и я протеку. Как в тринадцать лет, когда месячные начались ровнехонько на контрольной по химии. Так что теперь я предпочитаю отсиживаться дома, смотреть передачи о шикарной недвижимости, истекая слюной, и мечтать о заброшенном французском замке, который специально для меня отремонтирует Жерар Депардье (периода “Вида на жительство”, не позже, потому что с тех пор он стал шире любого замка) своими большими, умелыми, но нежными руками, ПРИЧЕМ СОВЕРШЕННО БЕСПЛАТНО.