Читать книгу - "На златом крыльце сидели… - Тамара Крюкова"

Внезапно его точно обожгло молнией: у него есть полгода, и лишь от него зависит, как он их проживет. Можно превратить это время в пытку, потонуть в жалости к самому себе и умирать каждый из оставшихся дней. А можно бросить смерти вызов.

Он как-то читал о человеке, которому врачи вынесли приговор, предрекая летальный исход, а он взял и отправился в кругосветное путешествие. Он плевать хотел на болезнь, хотя гроб с собой на всякий случай прихватил. И жил так, как будто перед ним вечность. А когда он вернулся домой, оказалось, что совершенно здоров.

На тумбочке возле дивана громоздились упаковки с лекарствами. Как будто таблетки могли победить болезнь! Своеобразное плацебо. Самообман чистой воды. Они способны продлить не жизнь, а агонию. Рука, распростертая на листке со схемой приема лекарств, медленно сжалась в кулак. Бумага мялась и хрустела.

Гриша скомкал лист, спрессовал до размеров маленького шарика, сходил на кухню и выбросил в мусор. Захватив ведро, он вернулся к себе и решительно смел в него разномастные упаковки. От собственной смелости у него зашлось дыхание. На мгновение мелькнула мысль: «Что я делаю?! Это безумие».

Как-никак лекарства давали шанс протянуть чуть дольше. Возникло импульсивное желание достать пузырьки и коробочки и снова расставить на тумбочке. В детстве он часто болел. Сопли, кашель – ничего фатального, но лекарства стали неотъемлемой частью его жизни. Желание вернуть все на круги своя было велико.

Но разве можно повернуть время вспять? Аптечные упаковки уже не привычное дополнение интерьера, а зримое свидетельство того, что жизни ему осталось всего ничего.

Гриша поставил мусорное ведро под раковину и включил чайник – просто чтобы чем-то себя занять. Кухня выходила окнами на север, поэтому, несмотря на отсутствие кондиционера, здесь даже в самое пекло было вполне сносно.

Гриша вышел на балкон. Он помнил, как береза возле дома едва доставала макушкой до их этажа, а теперь она далеко переросла его. Осенью ее яркая шевелюра даже в пасмурный день создавала иллюзию солнца. Осень. Он успеет ее увидеть. Черт! Черт! Черт! Он еще не умер, а уже как будто смотрит на все из могилы.

Щелчок оповестил о том, что вода вскипела. Гриша машинально посмотрел на часы. Без пяти два. Время принимать лекарство. Взгляд невольно уперся в дверцу шкафчика под раковиной. Свобода никогда не дается легко. Находится множество доводов в пользу рабства. В его ситуации отказываться от медицины было глупым ребячеством. Возможно, лекарства продлят жизнь на несколько дней. Только перед лицом смерти начинаешь ценить каждый отпущенный час.

Как под гипнозом, Гриша вытащил мусорное ведро. Рука сама потянулась к темной стеклянной баночке с яркими капсулами. Дрожащими пальцами он отвинтил крышку. Будто наркоман, в предвкушении дозы. Жалкое зрелище: чахнуть, как Кощей, только не над златом, а над таблетками. Зачем? Что остается в этой жизни незавершенным, ради чего стоит продлевать агонию?

«Съездить в Португалию», – неожиданно подумал он.

В детстве Гриша бредил этой страной. Он любил читать про мореплавателей и историю открытий. По мере того как человек взрослеет, рутина убивает детские мечты. Остаются привычка и проторенная дорожка на дачный участок, а путешествия откладываются на потом, на когда-нибудь. Но дальше откладывать некуда.

Он снова вспомнил чудака, который вопреки диагнозу отправился в плавание. Вряд ли он жил по указанию врачей и соблюдал распорядок приема лекарств.

Яркие капсулы посыпались в ведро, как отстрелянные гильзы из обоймы. Не давая себе времени передумать, Гриша вынес ведро и вытряхнул в мусоропровод. Банки и склянки полетели в темный зев. Дробный грохот стих. Металлическая затворка лязгнула, как челюсть огромного зверя. Точка возврата осталась позади.

Вернувшись к себе, Гриша сел на диван и по-детски зажал ладони между колен. Все, с этим решено. Больше никаких лекарств. Свобода! Во всяком случае, сегодня он чувствовал себя вполне сносно, даже головная боль, ставшая привычной, дала ему передышку.

Гриша обратился к рыцарю:

– Вот так-то. Мы ведь с тобой герои.

Телефон замурлыкал почти нежно. Даже не снимая трубки, Гриша знал, что это мать. Она сохранила привычку звонить ему несколько раз на день и опекать, как будто он не вышел из детсадовского возраста. Но на этот раз он ошибся. Звонил Алик.

– Привет, герой!

Услышав это слово из уст друга, Гриша невольно смутился, как будто его застигли за чем-то неприличным. Словно Алик мог услышать его разговор с оловянной игрушкой. Звонок друга был неожиданным. Они виделись только вчера, наговорились вдосталь и обменялись всеми новостями. Что могло произойти за это время?

– Что случилось? – спросил Гриша.

– Ничего. Мы тут с Борей решили тебе позвонить, узнать, как жизнь.

«Они знают», – пронеслось у Гриши в голове. Но откуда? Он ведь никому не говорил. Впрочем, мало ли. Может, мать сболтнула. Когда дело доходит до плохих новостей, мир оказывается очень тесным.

– Со вчерашнего дня ничего не изменилось, – обтекаемо сказал Гриша.

Алик почувствовал в его голосе напряжение. Значит, есть скелетец в шкафу. Гришаня с Валеркой известные конспираторы. Из того тоже пришлось клещами тянуть новость о кастинге. Теперь надо размотать Гришку. У него наверняка что-то должно было произойти, не могло не произойти, ведь ни для кого из них вчерашняя встреча не прошла бесследно.

– Хорош темнить! Мы ведь твои друзья, не забыл? – нажал Алик.

– Что ты хочешь услышать? – вопросом на вопрос ответил Гриша.

Сомнений не было, друзья узнали о его болезни. Какая разница откуда. Важно то, что тайна выплыла наружу. Гриша намеревался прожить отмеренные ему полгода, как обычный человек. Он не хотел выслушивать соболезнования и ловить на себе скорбные взгляды, будто он уже покойник.

– Может, ты вытащил ребенка из огня? Или спас утопающего? – спросил Алик.

– Я же плавать не умею, – напомнил Гриша.

Он терялся в догадках, к чему Алик несет весь этот бред. Неожиданно Алик отступился:

– Ладно, проехали. Ты сейчас дома?

– Да.

– Мы с Борей к тебе заедем.

– Зачем?

– Странный вопрос. Ты что, хочешь сказать, что нам не рад?

– Нет, но мы ведь вчера виделись. И у меня отчет лежит, – промямлил Гриша, понимая, что его потуги отклонить встречу ни к чему не приведут.

– Отчет – не отбивная, не протухнет. А жизнь коротка. Жди.

Алик отключился, прежде чем Гриша успел что-либо ответить.

Жизнь коротка…

Жизнь…

… коротка.

Они всё знают!

Он не хотел, чтобы друзья стыдливо отводили глаза, словно виноваты в том, что здоровы. Чтобы в воздухе повисала недосказанной каждая фраза, когда речь заходит о планах на будущее. Чтобы в их памяти он навсегда остался ходячим мертвецом.