Читать книгу - "Сделай погромче - Джо Мино"

— Ух ты, ну ты ее и отпиздила.

— Да уж. Но я к чему все это: она переодевалась, так? И плечики у нее были совсем голые и бледные и все такое, и в руках она держала блузку, и блузку эту чертову она прижала к лицу, и хрен знает почему, она плакала.

— Просто плакала?

— Да, не перебивай. Сидит она там в одном только блин черном лифчике, лицо в белых бинтах, и плачет, и лифчик у нее такой — блестящий черный атлас, полная дрянь.

— А ты разве не носишь один и тот же лифчик с восьмого класса? — спросил я. — Тот, в голубой цветочек?

— Да, — сказала она кивая. — Да ты слушай, вот она, значит, Стейси Бенсен, лицо закрыто ладонями, рыдает. И не знаю, я только раскрыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но черт, я не знала, что сказать, потому что, ну, Стейси Бенсен такая стройная и уверенная блин в себе и у нее такие идеальные длинные ноги, как у модели, которая нижнее белье рекламирует.

— Да, она что надо, — сказал я.

— Да не в этом дело. Она вся такая милая. Как она говорит, как улыбается — она милая.

— Н-да, — сказал я.

— Даже с фонарем под глазом и с чертовыми бинтами, она все равно такая милая.

— Наверное, — сказал я.

— Для меня радостью было просто на нее смотреть и воображать, как это — быть Стейси блядь Бенсен, хоть на минутку. Ты когда-нибудь думал об этом?

— Ну не Стейси Бенсен. Винсом Нейлом из Motley Crue, обычно я представляю себя им.

— Ну вот, я смотрела на нее и думала: Ну как можно быть такой хорошенькой? И знаешь, она наверняка уже занималась сексом, один или два раза, или даже несколько раз.

— Ты откуда знаешь? — спросил я.

— Она всегда так во всем уверена. И она никогда не задает вопросов, и не стесняется, и выставляет свое тело в раздевалке. Я слышала, она флиртует с учителями напропалую. В общем, я смотрела на нее и думала, она когда-нибудь чувствует себя уродиной? И как нарочно, она снова начинает плакать.

— Ну и?

— «Ты в порядке?» — спрашиваю. А она все плачет и плачет. «Ты уверена?» — снова спрашиваю, и тогда она говорит — только послушай, — «Похоже, я блин беременна».

— Правда? — спросил я. — Так и сказала?

— Правда, — сказала Гретхен. — И я спрашиваю, ну не знаю, может, учителя позвать, и она говорит: «Оставь меня блин в покое», ну и я быстро надеваю туфли, чтобы уйти, и снова слышу, как она плачет, и я оборачиваюсь и вижу, как Стейси поднимает голову, — вот тут-то и начинается самое странное, — и выглядит она, как церковная открытка, с серебряными слезинками в ковшике ладоней и как будто все слезинки хором произносят: ПОМОГИ МНЕ, ГРЕТХЕН, и я делаю шаг в ее сторону, и пытаюсь сообразить, что блин сказать, но Стейси кричит: «Оставь блин меня в покое!» А я хочу сказать: ты такая красивая, но я знаю, что, сказанное вслух, это прозвучит по-лесбиянски, хотя я ведь совсем другое имею в виду.

— Понимаю, — сказал я.

— Вот. Так что я посидела минутку, а потом встала и меня аж зашатало. Голова закружилась, и я вспомнила, что даже переодеваться не закончила. Она такая была красивая, даже когда плакала — даже еще красивее, — что я забыла блин переодеться! Что ты обо всем этом думаешь?

— Думаю, быть девчонкой — это просто безумие какое-то.

— Да уж, — сказала она. — Да уж. — Она доела хот-дог, вытерла уголки губ белой салфеточкой и сказала: — Ну что, хочешь проехать мимо ее дома?