Читать книгу - "Почему поют русалки - К. С. Харрис"

Кэт задумчиво стояла у окна спальни со скрещенными на груди руками. Шторы были плотно задернуты, в комнате за ее спиной царила темнота. После возгласа ночного стражника, объявившего: «Два часа ночи. Все в спокойствии и благополучии», прошло немало времени, но она еще не ложилась. Так и простояла все время, не сняв даже синего атласного неглиже, состоявшего из пришитых к коротенькой шемизетке[10]просторных штанишек до щиколотки, который обычно надевала дома после вечернего представления.

Не могла заставить себя не смотреть в окно. Едва прикасаясь к краю гардины, чуть отодвинула ее, чтобы выглянуть на улицу. Ночь была необычно ясной, лунные лучи таяли в свете уличного фонаря, на мостовую ложилось неяркое пятно. Она внимательно вглядывалась в тени, ища присутствие соглядатая, намек на движение в спокойствии ночи.

Себастьян отыскал бы его сразу, Кэт понадобилось несколько минут. Она уже почти прекратила поиски, когда тот, кто следил за ней, поднес руки ко рту, как делает человек, прикрывая зевок.

Отпустив гардину, она простояла еще несколько минут не шевелясь, воздух вырывался из груди короткими отрывистыми всхлипами. Питать иллюзии относительно ситуации, в которой она оказалась, нечего. Джарвис был не тем человеком, который станет отпускать пустые угрозы. Он самым серьезным образом предупредил ее о том, что намерен и вправду предпринять. Итак, у нее есть время до пятницы.

Сначала Кэт показалось смешным, что ей дали несколько дней на то, чтобы разузнать имя осведомителя. Но затем она сообразила: агенты Джарвиса, должно быть, следили за нею не один месяц, возможно, это началось в феврале, после бегства Пьерпонта. Со временем Джарвиса стало раздражать, что ему не удается установить личность французского агента, и он решил узнать ее непосредственно от Кэт. Но так как имя ей могло быть неизвестно, он решил дать Кэт некоторое время на то, чтобы она его выяснила.

Прижав к губам кончики пальцев, Кэт отвернулась от окна. Разузнавать имя человека, заброшенного Наполеоном в Лондон, необходимости не было, ибо она знала его прекрасно. Эйден О'Коннелл был ирландцем, которого связывали с французами те же причины, что и Кэт, — борьба за освобождение родины. Прошлым летом он вошел с ней в контакт, надеясь установить такие же прочные связи, что существовали между нею и его предшественником, Леоном Пьерпонтом. Она объявила О'Коннеллу, что выходит из игры. Но от рук Джарвиса ее это не спасло.

Возможности, остававшиеся в ее распоряжении сейчас, были невелики, она сама знает об этом. Можно попытаться бежать, но Джарвис превосходно плетет сети агентуры, и внутренности Кэт сжала судорога ужаса при мысли о том, что сделают с беглянкой его приспешники, если им удастся ее поймать. Она может дождаться пятницы, а затем с благородной отвагой отказаться назвать имя О'Коннелла. Но Джарвис сумеет вырвать у нее признание пыткой. Кэт не сомневалась, что расскажет все, что они захотят услышать, — абсолютно все, даже зная, что и это не спасет ее. Она расскажет…

В конце концов, она может сразу выдать О'Коннелла в надежде, что ей это поможет.

Со стоном Кэт опустилась на пол, обхватив колени, подтянула их к груди. Джарвис не оставил ей реального выхода и потому мог чувствовать себя уверенно. В пятницу она, несомненно, назовет ему имя Эйдена О'Коннелла. Задача только в том, чтобы изобрести способ сделать это на ее условиях. Она не должна обманываться в происходящем. Теперь, когда она попалась в сети, сплетенные Джарвисом, свободы и безопасности ей не видать.