Читать книгу - "Разоблачение Тисл Тейт - Кейтлин Детвейлер"

Я снова слышу смех, на этот раз мужской. Может быть, там Оливер? Я не уверена, что хорошо запомнила его голос. Но зато я отлично помню его улыбку в тот момент, когда во время презентации я смутилась, рассказывая о своей маме. Как меня это обидело. И вот я здесь, готова встретиться с его сестрой. Да и с ним, судя по всему, тоже.

Я поднимаю руку, сжимая потные пальцы в кулак. Но замираю, когда костяшки едва не касаются дверного косяка. Десять минут. Побыть можно не больше десяти минут. Скажу, что мне нужно возвращаться домой, чтобы продолжить работу над книжкой. Сроки сдачи Мэриголд и все такое. Эмму такой аргумент наверняка устроит.

Я стучу в дверь. Проходит секунда, максимум две – и вот я вижу ярко-рыжие волосы Оливера, его веснушчатое лицо, которое уже выглядывает в коридор.

– Ого, – говорит он с изумленным выражением лица. – Вы пришли. Потрясающе.

Он выходит в коридор, снова с ног до головы одетый во все черное. На черной футболке даже нет никакого логотипа или текста. Черное, черное и черное.

Я хочу у него спросить, чтобы внутренне подготовиться к встрече: «Почему Эмма в больнице?» Но вдруг она услышит наш разговор из палаты?

– Сейчас удобно? – спрашиваю я вместо этого. – У меня не так много времени… – Я не договариваю, потому что не хочу откровенно лгать.

– Да вообще идеально. – Оливер берет меня под локоть и аккуратно отводит на пару метров от двери. – Эмме лучше, – говорит он, и на этот раз его голос звучит тише. – Болезнь Крона. Сейчас период обострения.

– Крона?..

Так, значит, не рак. Болезнь Крона. Я знаю только то, что это как-то связано с кишечником. Название, о котором я слышала, но на самом деле никогда об этой болезни не задумывалась.

– Это заболевание желудочно-кишечного тракта. Эмма им страдает уже несколько лет. Иногда все хорошо, симптомы практически пропадают. Но бывает и так, как сейчас… – Оливер мотает головой. – Ухудшение состояния. У Эммы сейчас стеноз, это такое состояние, когда стенки ее кишечника так распухают, что происходит его блокировка, и кишечник больше не может полноценно работать. У нее были сильные боли, но за время, пока она тут лежит, воспаление удалось значительно уменьшить. Хорошо, что операция ей, наверное, не понадобится. По крайней мере, не сейчас.

– Жаль все это слышать, – говорю я, хотя мне хотелось бы произнести что-то более серьезное и многозначительное. – Звучит ужасно.

– Да, но сестра у меня – стойкий оловянный солдатик. Она все преодолеет. И конечно, ей полегчает, когда она увидит вас. Вы станете для нее временным чудесным исцелением.

Я слабо улыбаюсь, и какое-то время мы молча стоим в холодном свете дневных ламп и смотрим друг на друга.

– Зайдем? – наконец спрашиваю я. – Уверена, она сейчас думает, с кем вы тут столько времени болтаете. «Десять минут, – напоминаю я себе. – Десять».

– Разумеется, – отвечает Оливер и снова улыбается. – Мама ушла по делам, а отец – он у нас адвокат – сейчас работает над каким-то очень сложным делом. Так что мы здесь вдвоем, только я и Эм. – С этими словами он переступает порог палаты.

Я медленно заглядываю в нее, очень осторожно, надеясь увидеть Эмму прежде, чем она увидит меня, чтобы получить хотя бы секундное преимущество и собраться. Но клон Оливера в теле девочки уже смотрит на меня с больничной койки. Она на несколько лет его младше, довольно худая, насколько я вижу, но, если бы не это и не дополнительных двадцать сантиметров огненно-рыжих волос, они могли бы сойти за близнецов.

– Привет, Эмма. – Мой голос вдруг начинает звучать пискляво, и я немного стесняюсь его. – Я…

– Тиса Тейт! – заканчивает она мою фразу, подскакивая с подушки. – Боже мой, Олли, как, е-мое, тебе удалось привести сюда Тисл?

– Как это грубо, Эм, – ругаться в присутствии такой уважаемой гостьи, – говорит Олли, а самому смешно.

Эмма поворачивается ко мне.

– Правила поведения в больнице. Мама с папой позволяют мне здесь ругаться, главное, чтобы не при враче или медсестрах. Они знают, как мне тут нелегко, так что разрешают мне по крайней мере говорить «е-мое», «дерьмо», «черт» и прочие словечки столько, сколько мне, блин, захочется.

– Я им постоянно говорю, что это ужасная поблажка, – бормочет Оливер.

– А я до фига поддерживаю, – отзываюсь я и осмеливаюсь подойти прямо к ее кровати.

Эмма визжит и смеется.

– Елки, я и представить себе не могла, что ты можешь быть еще круче, чем я тебя представляла. Прямо в точку!

Девочка поднимает руку, чтобы дать мне пять, и я хлопаю ее по ладошке, но совсем не сильно. Я не могу отвести взгляда от трубки, торчащей прямо из ее руки. Кожа Эммы настолько бледна, что почти просвечивается насквозь.

– Поверь мне, эти штуки выглядят страшнее, чем они есть на самом деле.

– Извини. – Я чувствую, как у меня горят щеки, и заставляю себя посмотреть ей в глаза, такие же светло-зеленые, как у Оливера. – Я просто… Я раньше никогда никого в больнице не навещала.

– Жаль, что я прервала твою полосу везения. Но меня просто выбило из колеи, что я на днях не попала на твою презентацию. Считала Оливера богом, раз ему удалось подписать у тебя книги, но это… Это просто до нелепости круто, даже для него! Твоя книга – это то, из-за чего этот период моей жизни хотя бы отдаленно кажется выносимым. Мне даже удается забыть обо всем дерьме, что творится с моим организмом, когда я провожу время в компании Мэриголд.

Эмма показывает рукой на столик у своей койки, где лежит открытый экземпляр «Между двух миров». Она прочла уже больше половины.

– Как тебе то, что ты уже успела прочесть?

Я жалею о том, что задала этот вопрос, в ту же секунду, как слышу свой собственный голос. Я же хотела по возможности избегать разговора о книгах, придерживаться общих тем: погода, больничная еда, о чем там еще говорят, посещая кого-то в больнице? Но не о Мэриголд.

– Я уже второй раз читаю. Вчера начала перечитывать. Идеальная книга. Слава богу, она нашла свою маму. Я так надеялась, что ты не станешь заставлять нас ждать последней книги в трилогии! Я прям рыдала в три ручья. А еще, вынуждена признаться, хотя знаю, что ты уже, наверное, устала слушать, как кто-то об этом нудит, но я… я яростная поклонница Ионы.

На это я не могу не улыбнуться во весь рот.

– И я тоже. Но ты никому не говори, хорошо?

– Это что, затравка на следующую книгу?

За спиной Эммы негромко пикает какой-то аппарат, и, клянусь, в этот момент пиканье начинает учащаться.

– Это что, правда? Надеюсь, она выберет Иону, а не Колтона. Это становится понятно, когда они оказываются рядом. То, что происходит между ними, настолько реально. Колтон пытается строить из себя идеального парня, но он такой приставучий, вечно надутый и вообще настоящий эгоист. Даже если бы он не был мертвым, не был чудаковатым призраком в потустороннем мире, он больше похож на парня, о котором, казалось бы, мечтает любая девчонка: сексуальный, задумчивый, всякое такое, но это не тот парень, который ей на самом деле нужен. Понимаешь?