Читать книгу - "Белые на фоне черного леса - Елена Минкина-Тайчер"

Но уже на следующий день мама его ликвидировала и застелила кровать-чудище нашим любимым клетчатым пледом. Еще неделю они с папой разгребали шкафы и тумбочки, отмывали горячей водой полки и лестницу, стирали выцветшие шторы. И все равно никак не получалось понять, что мы уже приехали и остаемся здесь жить. К счастью или несчастью, мы оказались первыми и единственными иммигрантами в городке, да еще в статусе беженцев, поэтому почти месяц наши двери не закрывались ни на минуту – сердобольные граждане спешили оказать несчастным беженцам посильную помощь. Нам несли старые, но вполне работающие телевизоры, блеклые ковры, разномастных кукол, кастрюли, плащи и куртки, полотенца, простыни и целые стопки однообразных тяжелых тарелок и кружек. Поздно ночью мама с папой оттаскивали большую часть подарков на местную свалку, но какие-то вещи вполне пригодились, особенно почти новый подростковый велосипед.

К наступившему вскоре первому сентября мама путем жестокой экономии выкроила деньги на две пары новеньких кроссовок, новую курточку Мишке (мы из всего выросли!), новое клетчатое платье с карманчиками для меня и два букета прекрасных осенних астр. Мишке было проще – он шел в подготовительную группу вместе с такими же бестолковыми, впервые переступавшими порог школы малышами. А меня по возрасту записали аж в третий класс, хотя в Москве я даже не доучилась в первом. Как глупо! Как глупо оказалось явиться в школу с этими дурацкими, никому не понятными букетами, в дурацком платье, с дурацкой испуганной улыбкой и чувствовать всей кожей, как наглые америкашки в упор рассматривают тебя, словно живого кролика.

Вот тут и протянула ладошку смешная толстая девочка в сползающих шортах: «Я – Дженнифер Уокер. А ты?»

Да, для полной насмешки нас даже звали почти одинаково. Потому что Женя по-американски звучало как Дженни. То есть похоже на Дженнифер, но не так красиво. Впрочем, то же самое можно было сказать и обо всей нашей жизни в тот период. Когда я впервые попала к Дженнифер в дом, я была искренне удивлена этой похожестью – те же деревянные кухонные шкафы (у нас в Москве была очень красивая кухня с белыми блестящими шкафчиками и ярко-красным столиком), огромный, как шкаф, холодильник, почти такая же лестница на второй этаж, ковровое покрытие в спальнях. Только все красивее, чище и светлее. И еще у них было три ванных комнаты, одна из которых принадлежала лично Дженнифер, так же как и отдельная просторная детская с таким количеством игрушек, что с трудом можно было пробраться к уютной, с огромным пушистым одеялом и тремя подушками, кровати.

В тот первый школьный день мы с Дженнифер сели рядом поближе к учительнице. Вернее, это Дженнифер села и потянула меня за собой. Кто мог представить, что мы будем так сидеть все оставшиеся десять лет?

Нет, учиться оказалось не слишком сложно. Хотя я почти ничего не понимала в первые дни, но учителя, и Дженнифер старательно повторяли каждое слово и каждую фразу, и уже через пару недель я стала включаться в тему урока и даже отвечать на вопросы. К тому же мама Дженнифер предложила заезжать за мной по дороге в школу и привозить обратно домой.

– Нет, нет, не волнуйтесь, крюк совсем не большой, буквально две улицы назад, я просто счастлива помочь подружке Дженнифер, да и времени хоть отбавляй – я ведь не работаю, а старшие дети выросли и разъехались.

Ох, родители Дженнифер – это отдельная тема.

В первый школьный день я решила, что за ней пришли дедушка и бабушка. Во всяком случае, моя московская бабушка Раиса Аркадьевна выглядела не старше, хотя и не носила шорты и футболки с картинкой на животе. Два пожилых рыжих толстячка в шортах весело махали нам из-за забора школы, каждый держал в одной руке красиво завернутый пакет с бантиком, а в другой – огромную порцию мороженого. Оказалось, что мама и папа Дженнифер такие старые, потому что у них еще есть две взрослые замужние дочери и сын Ларри, лучший бейсболист нашей школы, студент второго курса местного муниципального колледжа. «А я случайно получилась, – весело объяснила Дженнифер. – Мама подумала, что у нее просто закончились месячные!» Последнюю фразу я совершенно не поняла и решила обратиться к своей маме за объяснениями. К моему удивлению, мама в отличие от Дженнифер страшно растерялась и принялась мямлить, словно вместе со мной не знала, что такое месячные. Хорошо, что в следующем классе начались занятия по сексуальному воспитанию, иначе я бы до двадцати лет думала, что ребенок случайно вырастает у женщины в животе.

Короче говоря, с первого школьного дня я оказалась обречена на дружбу с Дженнифер. Каждое утро мама выпроваживала меня как можно раньше, чтобы маме Дженнифер не пришлось ждать, я стояла в нашем тупике, смотрела на лопухи и поздние одуванчики у дороги, где-то истерично кричал петух и лаяли собаки, а я вспоминала нашу аккуратную двухкомнатную квартиру, пианино, красивый толстый ковер, спускающийся со стены на широкую тахту, полированные стенки лифта, высокие дома, просторную улицу, по которой катились троллейбусы и трамваи. Потом подъезжал длинный, как трамвай, автомобиль Уокеров, Дженнифер радостно махала обеими руками, не переставая жевать утренний бутерброд с ореховым маслом. Еще не менее двух подобных бутербродов ждали ее в специальной коробке с ручками (моя мама давала с собой только банан и яблоко, справедливо считая, что обедать нужно дома), в той же коробке лежала хрустящая картошка в пакетиках и, конечно, кока-кола, до сих пор не знаю, почему американские родители так странно кормят своих детей. Но тогда я немного завидовала Дженнифер, от которой не требовали ни правильного питания, ни аккуратной одежды, ни тем более отличных отметок.

Можно не говорить, что в нашем классе были гораздо более интересные и популярные девочки, на переменах они ходили отдельными стайками, смеясь и перешептываясь, считалось большим везением попасть к такой девочке на день рождения или просто в гости. Но все одноклассники сразу приняли нашу дружбу с Дженнифер как непреложный факт и даже на дни рождения нас приглашали только вместе, не говоря про праздники и прочие мероприятия. Хэллоуин, школьные соревнования по футболу, спектакли – всюду мы ходили вместе, как попугаи неразлучники, Дженнифер даже записалась вместе со мной в балетную студию! Лучше не вспоминать, как она выглядела в белых колготках и пышной розовой юбочке, но в студию принимали всех подряд в надежде, что неспособные танцоры сами когда-нибудь отсеются.

Удивительно, что ей ничто не мешало дружить со мной! С каждым годом я все больше обгоняла Дженнифер в учебе (не без жесткого нажима со стороны родителей), я росла стройной, с длинными ногами и копной кудрявых волос, дурацкие российские платья давно сменились фирменными джинсами и самыми модными сникерсами, благо мама разрешила летом подработать в местной пиццерии. Но Дженнифер только восхищалась и гордилась мною, как собственным произведением. Даже моя фамилия приводила ее в восторг, Женя Коган, представляете?! Еще в московском детсаду обзывались Коган-Моган и спрашивали, мальчик я или девочка, в первом классе дразнили еще хуже, а в Америке произносили странно и непривычно – Коэн, я даже не сразу научилась откликаться. «Как ты не понимаешь, – ахала Дженнифер, – фамилия определяет судьбу! Вот, например, Уокер. В каждой школе по двадцать Уокеров, куда ни плюнь, а ты можешь назвать кого-то значительного? Футболисты и баскетболисты, я специально проверяла! Даже наш Ларри, кроме бейсбола, ничего не умеет. А теперь возьми хотя бы Леонарда Коэна, папа уверяет, что он намного сильнее Элвиса, просто еще себя не показал! Да-да, не смейся, все знают, что коэны – или музыканты, или художники, или врачи. Сейчас еще появились какие-то братья-режиссеры, мне Кэролайн рассказывала. Вот увидишь, если не ты сама, то ваш Миша станет великим человеком!