Читать книгу - "Стертые времена - Владимир Гой"

Уже около месяца мы с женой колесили по Европе на своём родстере, любуясь старинными городами, неприступными крепостями, которые раньше представляли в своих воображениях только по книгам Александра Дюма, наслаждались местными винами в маленьких загородных отелях под сенью деревьев. Май – это, наверное, лучшее время для путешествия по Европе на машине.

От Рижского залива, где по календарю уже тоже началась весна, но в тёмных углах леса и дворах, куда не добирается солнце, ещё запросто может лежать снег, ты постепенно попадаешь почти в лето. Вдоль дороги прямо у тебя на глазах, как в сказке, на кустах набухают почки, перед границей с Германией они уже начинают зеленеть, под Франкфуртом-на-Майне превращаются в сочные листочки, а во Франции всё вокруг уже покрыто яркой праздничной зеленью.

Желание уехать навсегда куда-то в эти края возникало у меня не раз, я даже стал присматривать какую-нибудь недвижимость на берегу Бискайского залива. Но меня еле отговорил мой хороший приятель, который поселился в Монако и, прожив там где-то лет десять, вернулся на родные латвийские берега.

Его формулировка была проста: «Хорошо там, где нас нет! Все, во всём мире или друг друга ненавидят, или просто не переносят на дух. Тут всё то же самое, что и у нас: французов, да и всех других европейцев, жёстко сдерживает только закон, а так бы они давно перерезали друг друга. Они тут мечтают о Варфоломеевской ночи! Даже если ты будешь глухонемым, к тебе всё равно будут относиться настороженно – а вдруг ты только прикидываешься своим. Вот улыбаться они научились приветливо, нам до них далеко, надо ещё тренироваться и тренироваться, чтобы оскал стал похож на улыбку. Просто там, где наша родные края, нам всё равно лучше».

Здесь об этом думать не хотелось. Просто хотелось какого-то счастья и спокойствия.

С Жоржем Полонским, немолодым элегантным французом мы познакомились на пляже в Ницце. Каждый год в мае он приезжал сюда и гостил у своей матери, девяностолетней дворянки, которую прибило к французскому первой волной эмиграции из России. С этого и началось моё настоящее знакомство с Францией.

Как и положено при нормальном мужском знакомстве, мы начали с бутылки вина. Потом в ход пошла другая, потом ещё, а вскоре у нас появилось ощущение, что мы знакомы уже сотню лет. Расстались мы далеко за полночь и договорились встретиться на следующий день на пляже отеля «Негреско», где и происходила эта увлекательная попойка.

Я сидел за столиком в летнем ресторане в одних пляжных трусах, отпивая из бокала охлаждённое «Шабли». На берег лениво накатывались мутные лазурные волны, дул лёгкий утренний бриз. Я был одним из первых, ранних, нежданных клиентов, и до открытия ресторана было ещё часа два. Но хозяин Руди, француз родом с Мадагаскара, помнил мою вчерашнюю пьяную щедрость, сам постелил мне скатерть и понимающе принёс бокал вина, показывая жестом, что это подарок.

Вдали на полуострове находился аэропорт, где постоянно взлетали и приземлялись самолёты, но звук их мощных двигателей сюда не долетал. Это казалось живой картинкой, которая занимала мой взгляд.

В мае на Лазурном побережье по утрам пахнет свежестью и прохладой, толпы потеющих туристов не забивают до отказа набережную с утра и до самого вечера. Здесь нет безумных очередей в известные на всю Европу рестораны, всё здесь ещё дремлет. И только когда наступает время Каннского кинофестиваля и «Формулы‑1» в Монако, всё начинает понемногу преображаться.

Но это ещё не туристы, это те, кого будоражат гонки болидов, и они все с возбужденными лицами сидят на трибунах или в «Кафе де Пари», наблюдая, как машины проносятся с безумным, надсадным рёвом двигателей на крутых виражах Монако и улетают дальше, скрываясь за следующим поворотом.

Другие в это время сюда приезжают с мечтой и проводят всё своё время в Каннах в надежде – вдруг их заметит какой-нибудь известный режиссёр и, как волшебник, подойдёт прямо на улице с невероятным предложением сняться в фильме. Любопытных тут тоже предостаточно, но их место обитания – это окрестности Канн, а не Ниццы.

– Бонжур, – раздалось приветствие за моей спиной. – Ты уже пьёшь вино? – удивлённо спросил Жорж.

Я шутливо поправил его:

– Не пью, а лечусь!

И увидел, как хозяин ресторана отделился от стойки бара, который находился в глубине под навесом, и уже шёл в нашу сторону с полным бокалом для Жоржа.

– Мерси боку! – ему ничего не оставалось, как поблагодарить Руди и присесть рядом со мной.

Вскоре пришла Лера. Увидев её, Жорж весь преобразился, быстро поднялся со стула, и они троекратно расцеловались, как старые друзья. Я видел, что ему безумно нравится Лера, да и кому она могла не понравиться!

Две недели мы провели вместе с ним в Ницце, днём загорали на пляже, удобно устроившись в мягких шезлонгах и попивая прохладное белое вино. В обед заказывали что-нибудь у Руди, чаще всего это были огромные креветки под соусом а‑ля Мадагаскар, коронное блюдо этого места.

Ближе к вечеру я переходил на джин с тоником, а Жорж с Валерией наслаждались всё тем же белым вином. На ужин мы отправлялись в ресторан «Миссисипи», где была приятная итальянская музыка и хорошая кухня. Потом Жорж обязательно провожал нас до отеля «West End», где мы останавливались уже второй год подряд, прощаясь, галантно целовал руку Валерии и дружески обнимал меня.