Читать книгу - "Потерянный рай - Сейс Нотебоом"

В столовой Эрик застал восседавшего за их общим столом доктора Крюгера, в таком же белом купальном халате, как и он сам. На тарелке его ожидала сиротливая булочка, рядом стояла мисочка с коричневатой жидкостью. Эрик беспомощно поглядел на свой завтрак, потом на доктора Крюгера, который тут же представился, и мужчины, облаченные в банные халаты, пожали друг другу руки. Рослый Крюгер, выглядевший так, словно занимался утренней гимнастикой на снегу (так оно, собственно, и было) и принимал по утрам холодный душ, чтобы, подобно Эрнсту Юнгеру, прожить до ста лет, вздохнул: ах, Голландия… и тотчас рассказал, как его автомобиль обчистили в Амстердаме. Он, гинеколог по профессии, ежегодно проводит две недели в Альпенхофе, после чего чувствует себя словно заново родившимся, а Эрику он советует нарезать черствую булочку на тоненькие ломтики, это довольно трудно, булочка крошится под ножом. В мисочке — льняное масло, в него надо макать хлеб, когда ешь, для снижения уровня холестерина. Кофе и чаю, настоящего чаю, gab es nicht,[38]только бальзамин, розмарин или бог знает какую еще волшебную лекарственную смесь, ее положено выпить через двадцать минут после завтрака. И pass auß[39]каждый кусочек полагается пережевывать не менее двадцати раз. Эрик огляделся. За соседним столом сидела женщина, выглядевшая так, словно с рождения занималась балетом. Глядя прямо перед собой, она шепотом вела счет.

— Guten Morgen Herr Sontag! Haben Sie gut geschlafen? Und was möchten Sie zu Ihren Brötchen?[40]

Он немедленно перестал считать.

— Вы можете выбрать между ложкой йогурта и кусочком козьего творога с зеленым лучком, — пришел на помощь доктор Крюгер. Тотчас же было принесено блюдечко с козьим творогом. И Крюгер сообщил ему, что сейчас он получает «мягкую» Ableitungsdiät.[41]

— Все мы едим чересчур много! Оглянитесь вокруг! Посмотрите на их животы, выдающие обжор с голо… — Не успев закончить фразу, он опустил глаза и обнаружил по ту сторону стола объемистое пузо Эрика. — Aber trotzdem![42]Всякий имеет право встать к зеркалу лицом, чтобы не видеть размеров своего живота, но если, чуть-чуть повернувшись, поглядеть на себя в профиль, увидишь круглое пузо чудовищного размера, начинающееся из-под ребер, можете сами поглядеть, когда пойдете в сауну или в бассейн. Вот чем хороша их диета. Никаких сырых овощей: ни капусты, ни лука, ни чеснока! Ни капли свиного жира, то есть ни грамма колбасы, ни грамма рафинированного масла, только легко усваиваемые сорта зерновых и молочные продукты — все рассчитано (gnadenlosl[43]) так, чтобы еда легко переваривалась, чтобы ничего не задерживалось. Нельзя считать Mensch[44]животным, он скорее растение! Растение с корневой системой! Как разветвленная корневая система растения получает питательные вещества из земли, так и кишечные ворсинки всасывают полезные вещества из материала, попадающего в пищеварительный тракт, и передают его через кровь организму! А сейчас мне пора: курс лечебной хотьбы.

Доктор Крюгер поклонился и исчез, оставив Эрика в некоторой растерянности. Никогда раньше он не думал о своих кишках и плохо представлял себе, как работает его организм; впрочем, во внутренностях своего «вольво» или компьютера Эрик разбирался не лучше. Кровь — то, что находится внутри, и, если повезет, никуда оттуда не денется, а сердце перекачивает ее по кругу, в его случае — почти пятьдесят лет, но что там в точности происходит, он не знал. Прописывая ему таблетки для понижения давления и уровня холестерина, врач заметил: человек, не знающий, как устроено его тело внутри, пребывает на до-Везалиевой[45]фазе развития.

— Но я прекрасно себя чувствую.

— Это ничего не значит. Потому-то эту штуку и называют безмолвным убийцей. Повышение давления и уровня холестерина помещает вас в группу риска. Придется пить то, что я прописал.

Рената возникла перед ним.

— Вы не забыли? Вас ждут внизу. Сибилла возьмет у вас кровь и померяет давление, потом — сенная ванна.

Он спустился по лестнице белого камня и попал в небольшой альков, где несколько пациентов уже ждали своей очереди. Напротив, в просторном белоснежном холле, за сияющей белоснежной стойкой сидели юные девушки в белоснежных одеждах. Слышалась немецкая и русская речь, а также легко отличимые на слух варианты немецкого, возникшие в долинах Австрии и Швейцарии, отделенных от Германии высокими горами; эти языки, к которым обычно подают вяленое на солнце мясо и несколько сортов хорошего сыра, удивительно приятны на вкус.

— Herr Sontag?

Одна из белоснежных девушек. Сибилла. Она чуть косила и двигалась легко, словно ничего не весила. Эрик видел, как она подала ему руку, но не ощутил ее веса в своей ладони. Зато, когда она брала кровь, он тоже ничего не ощутил. Он смотрел на красную жидкость, текущую по трубочке, и ни о чем не мог думать.

— Вот увидишь, — говорил Арнольд, — дня через два ты полностью отдашься процессу. Станешь мягким, как воск, в их руках.

Так оно и было. Чуть косящая девушка влекла его за собой, словно они были соединены намертво, как два космических корабля; она откинула занавес, постелила на кушетку кусок прозрачного пластика, велела ему раздеться, лечь и не шевелиться. Он пытался заглянуть в тот ее глаз, который не косил, чтобы прочесть в нем свою судьбу, но она нажала на кнопку, и он мгновенно оказался в замкнутом пространстве, а вокруг вихрем закружился пахнущий сеном водопад и стало тихо. Очевидно, это и была та матка, из которой ему предстояло заново родиться. Прежде чем исчезнуть, Бабочка-Сибилла успела сообщить ему на своем горном диалекте, когда она вернется, но он тонул в блаженной неге и хотел одного: оставаться в этом состоянии вечно.

— Da möchte man schon bleiben, gel,[46]— прозвучал голос акушерки-Сибиллы, возвращая его к действительности из видений с участием ферм, телят и стогов сена. Она выдала Эрику полотенце и отвела в зал, где пожилая дама вышагивала по небольшому пруду, высоко, на манер цапли, подымая колени. Надо, сказала Сибилла, присоединиться к даме и двигаться в точности как она, считая, что он тоже превратился в некое подобие журавля. Но сперва постоять в деревянной кадке, полной горячей воды. Полезно для Kreislauf.[47]Не успел родиться заново, а проблемы уже начались. Ледяную воду для пруда доставляли, очевидно по спецзаказу Альпенхофа, самолетом прямо со Шпицбергена, галька, покрывавшая дно, больно впивалась в ступни. Подобрав полы купального халата, Эрик пытался вышагивать как велено, для развлечения вообразив, что проделывает это в окружении коллег-журналистов, выслушивая по ходу дела их комментарии. На стене висело таинственное изречение, в приблизительном переводе означавшее: ты был, каким ты был, где ты был и кто ты был; разглядывая его, он прислушивался к разговору о том, что Spätsommer[48]считается в китайской медицине пятым сезоном, сезоном земли.