Читать книгу - "Карт-бланш императрицы - Анастасия Монастырская"

Екатерина сдержала свое слово. С Понятовским встречалась, когда хотела и где хотела, игнорируя предостережения царедворцев и неприкрытые угрозы императрицы. Ради него она была готова почти на все.

Граф был неутомим на любовные выдумки. Однажды они умудрились предаться страсти в тронном зале, получая дополнительное удовольствие от особой пикантности необычной ситуации. В другой день мягким ложем стали сани, в которых пара уехала кататься по снежному Петербургу. В третий — Понятовский выбрал сугроб. Несмотря на холод, Екатерине понравились обжигающие поцелуи на морозе. Даже на людях их руки переплетались, а губы так и норовили слиться воедино. Обоих захлестнули бесшабашная удаль и бесстрашие. Взаимная любовь дарила такое счастье, что в сравнении с ним все прочее казалось мелким и неважным. Даже изгнание, даже смерть.

Возможно, произойди эта встреча хотя бы раньше на полгода, ее исход был бы изначально предрешен. Но пришли иные времена: императрица слегла после второго удара, и придворный медик, сменивший Лестока, выглядел всерьез обеспокоенным. Петр закрывал глаза на интриги жены, занятый собственными романами. А Бестужев…

Канцлер, просчитав все "pro et contra", неожиданно сделал ставку на великую княгиню. Добившись с ней встречи (Екатерина не смогла сдержать любопытства), старик довольно искренне покаялся в прошлых заблуждениях, предложив если не дружбу, то хотя бы участие и доверие. И постарался тут же доказать свое расположение.

В знак новых отношений от Екатерины убрали шпионов, предоставив полную свободу действий и передвижения. Вторым шагом на пути примирения стала возможность легальной переписки с Иоганной-Елизаветой, причем Бестужев заверил, что отныне письма великой княгини и ее дорогой матушки прочитываться не будут.

Екатерина недоумевала, какая муха укусила старика. Почему она, а не Петр? Тайну приоткрыл Понятовский:

— Ты будешь удивлена, дорогая, но именно Бестужев настаивал на том, чтобы я помог скрасить твое одиночество. Тише, тише, у тебя очень тяжелая рука, моя королева. Уже проверил — синяки надолго остаются. К тому же, я ведь не сказал, что последовал совету канцлера. Мной руководили лишь вспыхнувшая страсть и желание быть к тебе как можно ближе. Однако канцлер заверил, что в случае нашей любви будут созданы идеальные условия, дабы мы могли встречаться без помех и любопытных глаз.

— Но что ему нужно? — Екатерина наморщила лоб.

— Я могу только догадываться, — безмятежно потянулся граф. — Ему нужна ты. А вот об остальном поведает сей любопытный документ, который канцлер просил меня передать вашему высочеству. Из рук в руки.

Екатерина не обратила внимания на шутовской поклон, с которым граф вручил ей бумаги.

— Он сошел с ума, — сообщила она, дочитав последнюю страницу. — Покажи я этот проект императрице, карьера канцлера закончится тут же.

— Что-то мне подсказывает, что государыня не узнает об этом документе. По крайней мере, от тебя. Надо быть полной дурой, чтобы отказаться от подобного шанса.

— Понабрался словечек, словно вернулся из кабинета ее императорского величества, — пробурчала Екатерина, размышляя над ситуацией. — Сдается мне, что ты в курсе данного документа…

— Разумеется, я его прочитал. Должен же знать, какие вести я приношу моей королеве, — Понятовский попытался изобразить смущение. — Дурные или хорошие. Помнишь, как в святом писании сказано: "Бойтесь данайцев, дары приносящих". Я — тот данаец.

— Перестань, — оборвала его Екатерина. — Не стоит гримасничать. Лучше скажи, что делать.

— Впервые слышу, как ты просишь совета, — граф мгновенно стал серьезным. — Польщен. Первым делом тебе нужно встретиться с канцлером. Бестужев никогда и ничего не делает просто так, ты — его последний шанс удержаться у власти. Императрица — прошлое, а на Петра ни один умный человек не станет делать ставку. Остаешься ты. В первую очередь данный проект устанавливает престолонаследие. После смерти Елизаветы императором будет провозглашен Петр, но только вместе с тобой, как законной супругой, обладающей теми же правами. Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю, — тихо сказала Екатерина. — Мы с чертушкой становимся бесправными игрушками в руках Бестужева. Нам он оставил лишь парадные функции, себе — всю полноту власти. Так?

— Так-то это так. Но только этот документ позволит тебе стать законной императрицей. В разговоре он упомянул, что при благоприятном раскладе хотел бы отдать тебе герцогство Голштинское.

— Хороший откуп, — не поддалась на провокацию Екатерина.

— Хороший, — кивнул Понятовский. — Подумай еще вот о чем: Бестужев не вечен… Да и Петр, если вдуматься, обладает слабым здоровьем. Неровен час, представится. И тогда…

Екатерина внимательно посмотрела на любовника. Понятовский спокойно выдержал ее тяжелый и проницательный взгляд:

— Только не говори, что ты не думала о подобном исходе!

— В отличие от тебя я не говорю об этом вслух, — оборвала его Екатерина. — У стен есть уши.

— Народная мудрость? — оживился Станислав.

— Жизненный опыт. Некоторым он обошелся весьма дорого. Ладно, скажи канцлеру при случае, что я готова встретиться с ним и обсудить сделанное предложение.

Не прошло и двух дней, как встреча состоялась. Канцлер очень торопился.

Лед был сломлен, Екатерина если и не поверила Бестужеву, то уяснила для себя важную вещь: более он ей не враг, напротив, при определенных обстоятельствах может оказаться весьма полезным. В тайный проект были внесены необходимые поправки, скрывающие будущую роль Бестужева, и текст стал более завуалированным. В таком виде его можно было относить на подпись к императрице, что канцлер и сделал, положив его в ворохе незначительных бумаг. Однако уловка не удалась. Елизавета заметила ценный документ и отложила его на потом. Тем не менее, временная неудача только сблизила великую княгиню и канцлера.

Отношения с Понятовским развивались на удивление ровно и гладко. Ни ревности, ни ссор, ни измен, которых так опасалась Екатерина. Казалось, с ней Станислав надолго забыл о любовных похождениях и стал надежен и предан, как огромный добродушный пес. Веселый и изобретательный, Станислав обладал импульсивным, но добрым нравом. Каждое новое свидание оказывалось не похожим на предыдущие: граф без устали придумывал весьма оригинальные способы не только развлечь Екатерину, но и сделать сам акт любви увлекательным приключением. За это — неутомимость и внимание — она еще больше ценила своего польского друга, к которому искренне привязалась. Иногда Екатерина даже позволяла себе помечтать перед сном: она получит развод с великим князем, и станет польской королевой. С любимым и рай в шалаше. Наутро мечты исчезали, как дым вместе с шалашом и польским королевством. Наяву лучше и веселее.