Читать книгу - "Счастлива без рук. Реальная история любви и зверства - Инна Шейкина"

Немецкие специалисты стараются снять отечность руки, они изготовили Рите различные по силе сжатия компрессионные повязки — для носки сейчас и позже, когда отек станет меньше. Кроме того, чтобы распрямить пальцы, сделали два ночных ортеза, большой и поменьше. В них кисть во время сна лежит на специальной подставке, изготовленной под руку Риты, пристегнутая ремешками, и за счет этого распрямляется. Дополнительную плату за эти изделия в центре уже не брали. Маргарита начала пользоваться ортезами и компрессионной повязкой еще в Германии. Отек заметно спал, и пальцы выпрямились, превратились из скрюченных в более ровные.

Чтобы мышцы пришитой кисти не атрофировались без работы (пока не проросли нервные окончания, управлять кистью невозможно), медики центра рекомендуют Рите делать электропроцедуры. Прорастают нервы довольно медленно, можно упустить время, и мышцы станут нерабочими. По сути неважно, выполняют ли мышцы движение самостоятельно или в результате внешнего воздействия, главное, что двигаясь (даже от импульса прибора), они остаются работоспособными. Аппаратуру, при помощи которой делают процедуру, Рите даже отдают на вечер домой, так как электрическое воздействие лучше проводить два раза в сутки. К руке присоединяются электроды, через них пропускается ток, мышцы кисти сокращаются.

В квартире процедуру выполняет мама, подключает прибор, следит за силой импульса.

Лечение проводится под просмотр зимней Олимпиады-2018, правда, комментируют ее на незнакомом немецком языке, но спорт, как известно, объединяет все национальности. Многое можно понять без перевода.

Русскоязычных каналов телевидения в квартире, которую снимают Рита с мамой, нет. Дудерштадт — это маленький город (население около 22 тысяч человек) на территории бывшей ФРГ. Когда-то в 5 км от него проходила граница, разделяющая восточных и западных немцев. Сегодня все границы стерты. Коренные жители, которые в основном и населяют город, очень лояльно относятся не только к восточным немцам, но и к иностранцам. В Дудерштадте их немало, они приезжают сюда, чтобы изготовить протезы и освоить навыки работы с ними. Удивительно, но в таком маленьком городке мирно уживаются представители 94 стран мира.

Около 40 % убийств женщин в мире совершаются их партнерами-мужчинами.

Невозможно не заметить, что в Германии совсем другое отношение к инвалидам. Они полноценные члены общества, на них никто не смотрит косо, им помогают при необходимости, хотя практически все общественные зоны снабжены специальными приспособлениями, пандусами, подъемниками, и люди с ограниченными возможностями могут почти все делать сами.

Наверное, когда-то точно так же будут относиться к таким людям и в России. Но пока далеко не для каждого из них создана доступная среда и не все здоровые люди считаются с их чувствами.

В Санкт-Петербурге, где Рита будет проходить реабилитацию, ей запомнится реакция молодой девушки. В торговом центре, проходя мимо, она случайно обратила внимание на Риту и ее искусственную руку, закричала своему спутнику: «Какой ужас, смотри». Видимо, не смогла сдержать эмоций.

А таксист, который подвозил Риту в Серпухове, не задумываясь о тактичности, засыпал ее вопросами: «А больно было, когда тебе руки рубили? Что ты чувствовала? А че, крови много было, да?»

Привыкать к себе после случившегося Рите было непросто. В те страшные дни она ощущала себя большим младенцем, ей хорошо запомнилось чувство беспомощности…

«Наша жизнь начинается в грудном возрасте, все мы когда-то были младенцами. Это прекрасная пора, но есть одно но — всему свое время. Хотя большинство из нас не помнит этой полной зависимости от другого человека, когда тебя кормят с ложечки, одевают и раздевают, ходят с тобой в туалет, чистят зубы, подстригают ногти, причесывают, моют и многое другое. Список того, в чем мне пришлось помогать, мог бы быть бесконечным. И в отличие от большинства людей, я отчетливо помню второй в своей жизни период беспомощности, когда ты ничего не можешь сделать сама. Он пришелся на мое двадцатипятилетие. Прожив на свете четверть века, я вновь превратилась в младенца, меня разве что не водили за ручку. Наверное, потому, что ее не было… Вторая рука в этот момент была вся в бинтах, с выступающими спицами и лангетой. И за нее не взяться… В отличие от грудничков я умела говорить, но это мало что меняло.

Отсутствие самостоятельности жутко раздражает, и самое страшное, что в отличие от маленьких детей, которые помощи рады, ты все время задаешь себе вопрос: “Смогу ли я снова научиться тому, что умела делать раньше?” И не находишь на него ответа…

Ну конечно, можно что-то придумать, например поставить около постели стакан воды с трубочкой, мама так и делает, чтобы я могла попить ночью и не будить ее. Но набирает воду для меня и ставит трубочку в стакан тоже она, а не я.

Когда мы проходили курс реабилитации кисти в ЦИТО в Москве, иногда заходили в кафе — перекусить, выпить кофе. На этот раз заглянули в “Шоколадницу”. Обычно люди выбирают место, которое кажется им уютным, а мы старались высмотреть самый безлюдный и незаметный уголок, чтобы как можно меньше людей увидело, как взрослую девушку кормит с ложечки мама.

Когда я довольно долго была в Питере на курсе реабилитации, обратилась в парикмахерскую, чтобы покрасить волосы. Мастер видел меня впервые, он не знал о моих проблемах с руками и в какой-то момент попросил подержать баночку с краской. При других обстоятельствах я, конечно, обязательно помогла бы, но в данном случае растерялась, взглянула ему в глаза и произнесла: «Я не могу».

Кажется, он не понял почему. Возможно, подумал, что я не считаю нужным помогать ему, так как плачу деньги и не в моих правилах облегчать жизнь обслуживающему персоналу. Но я просто не могла, а сказать не решилась, боялась услышать последующие вопросы… Как бы мне хотелось подержать тогда ту баночку!

Когда мой протез был почти готов, я очень ждала его. Думала тогда, что сейчас станет намного проще и я многое смогу сама. А потом поняла, что мой новый помощник все равно никогда не заменит руку и не сравнится с ней.

В первые дни, когда в Германии мне дали протез домой, чтобы я постепенно стала к нему привыкать, он меня очень раздражал. Мне все не нравилось. От лайнера и стянутости руки подступила тошнота, мне было неудобно, некомфортно, все казалось каким-то не таким. На выходные мы с мамой поехали с автовокзала в соседний город Геттинген, я как раз надела протез, чтобы привыкать к искусственной руке, но прямо в поездке вынуждена была его снять, настолько плохо себя в нем чувствовала.

С протезом рука не помещалась в рукава одежды, держать вилку и есть самостоятельно у меня не получалось. Когда я только подносила вилку ко рту, протез автоматически открывался, наверное потому, что в этот момент я пыталась открыть рот, и датчик путался в моих сигналах, еда при этом падала на пол. От тяжести протеза ныло плечо, тянет оно и сейчас, но, кажется, я привыкла.

Раньше любила ходить в гости, сейчас у друзей, когда зовут к столу, не расслабляюсь, а начинаю прокручивать в голове, какой стакан смогу взять протезом и получится ли у меня есть этой вилкой, не разолью ли я все и не уроню ли еду. Из-за этого лишний раз идти в гости не хочется.