Читать книгу - "Отец мой шахтер (сборник) - Валерий Залотуха"

А в тот день, когда тетка Соня подружкам своим в магазине сказала, что она про них думает, произошли встреча, и разговор, и ссора. Дело было так. Коля ехал домой, правил усталой лошадью, которую давал ему крестный, и сам был таким усталым, что даже задремывал на ходу, клевал носом. Тут из‑за магазина и выскочила Верка. Потом в Аржановке говорили, что она специально его за магазином стерегла. На правоту этих слов указывало и то, что Верка была одета в свое нарядное платье, то самое, в котором она была на празднике, короткое, и расфуфыренная была соответственно, а что она могла делать в таком виде за магазином?

И когда Коля проезжал мимо магазина, она выскочила из‑за угла и закричала:

– Эй, шеф, тормози!

Коля вздрогнул от неожиданности и остановил лошадь.

– До дому довезешь? Только у меня денег нет! – кричала она на бегу и, вспрыгнув на телегу, прибавила: – Ну ничего, договоримся, небось не чужие.

Коля улыбался, как будто не понимая Верку.

– Ну, долго стоять будем? – пришла она на помощь и громко крикнула, так громко, что чуть не полдеревни услышало: – Но-о!

Вечер был тихий, тихий и теплый. Лошадь тронулась, и они поехали. Скрипели и погромыхивали колеса.

– А музычки нет, шеф? – спросила Верка и засмеялась.

Коля снова не понял, обернулся и удивленно посмотрел на Верку. Он ничего не спрашивал, только смотрел удивленно.

Вообще, Коля, как вернулся, говорил очень мало, и только тогда, когда его спрашивали, отвечал, но односложно и с паузами, словно взвешивая слова и одновременно вдумываясь в их смысл. А может, он просто забыл русский язык и теперь вспоминал слова, может быть… Верка посмотрела на Колю, прямо в его удивленные глаза, расхохоталась, а потом укорила:

– Ну, Коль, ты там прямо лохом сделался! Шутка это, понимаешь?

Коля растерянно улыбнулся. Несколько минут они ехали молча, но не зря же Верка наряжалась и за магазином пряталась, вот она и открыла рот, думая, что бы такое спросить, чтобы разговор завязался, надумала и спросила:

– Коль, а правда тебя там, в Афгане, Абдулой назвали? Значит, ты теперь Абдула?

Коля улыбнулся, нисколько не обидевшись, только поправил:

– Абдалла.

– А какая разница? – насмешливо спросила Верка.

– Правильно – Абдалла.

– Правильно, не правильно, – скривилась Верка, – а это как-нибудь переводится на наш? Ну вот, знаешь, например, по-русски – Иван, а по-американски – Джон… По-нашему Абдула – это как будет?

– Абдалла – это значит… человек Бога… – ответил Коля.

– Божий человек, значит?

Верка спрашивала, а сама ерзала на телеге так, будто шило под ней торчало, ее крутило прямо всю. Коля кивнул.

– Божий человек, значит? – повторила она вопрос.

– Божий человек, – спокойно подтвердил Коля. Он не видел Верку, не видел, что с ней творится.

– Ага! – закричала она вдруг. – Ты, значит, божий человек, а мы здесь в навозе ковыряемся? – И закричала громко на лошадь: – Тр-р-р!! – так громко, что вторая половина деревни услышала.

Коля натянул поводья и непонимающе смотрел на Верку. Она соскочила с телеги и побежала к своему домишке. Бежала и бормотала что-то на ходу, ругалась.

Коля долго смотрел ей в спину и, так ничего не поняв, тронул лошадь.

Он проехал немного, когда Верка вдруг остановилась и посмотрела ему вслед, и в глазах ее было прямо-таки отчаяние.

– Ко-оль! – крикнула она, но он не услышал.

– Колька! – повторила она еще громче, и вся деревня слышала этот крик, только он не услышал.

– Абдула! – тогда крикнула она, и Коля обернулся, и лошадь остановилась.

Она подбежала к телеге и, кривя губы и не глядя на Колю, задыхаясь после бега, но пытаясь казаться равнодушной, заговорила:

– Ну, в общем… Ты это… Скажи матери, что я сегодня на ферме дежурю. Я там для нее два мешка комбикорма спрятала… – Верка помолчала и прибавила, глянув очень коротко, но все же виновато: – Ну и вообще…

Но этим день не закончился, видно, был такой день; по любимому Федькиному выражению: «С возу упал, вилы в жопу воткнутся», закончился он в доме Ивановых ссорой, скандалом, чуть ли не дракой. Как это обычно бывает, сначала все было тихо, мирно.

Тихо, мирно, даже уютно было вечером в доме Ивановых. Коля ремонтировал прялку, на которую Федька упал однажды и сломал, тетка Соня штопала чулок, Федька собирался на дело. Он не пил четвертый день. В такие перерывы Федька начинал уважать себя и, как следствие, важничать. А Колино известие о двух мешках комбикорма, которые предстояло сегодня упереть с фермы, вызвало еще и прилив энтузиазма.

– Слышь, мам, – лукаво улыбаясь, обратился он к тетке Соне. – Если так дальше пойдет, осенью свадьбу играть придется!

Тетка Соня оторвалась от скучного рукоделья, подняла на лоб очки, перемотанные изолентой в нескольких местах, посмотрела на Федьку, не понимая, о чем это он.

Федька обнажил железные свои челюсти.

– А чего, отдадим Коляна за Верку? За два мешка комбикорма! Калым!

Тетка Соня нахмурилась и опустила очки.

– Буровишь, что зря. Прошлый год геологи тут у нас работали, терли ее кому не лень. Домой водила. Бабка за занавеской, а она… – Тетка Соня снова оторвалась от штопки и сообщила полушепотом: – Деньги, говорят, брала… Ты, Федь, не знаешь, ты сидел тогда, а она…

– Чего там знать-то? Проститутка она и есть проститутка, – весело и просто рассудил Федька. Он собирался развить интересную тему, но Коля его перебил.

– Нефть искали? – обратился он с вопросом к тетке Соне.

– Кто? – не поняла она.

– Геологи.

– Не нефть, а эти, как их… – Тетка Соня поморщила лоб, вспоминая.

– Алмазы, – подсказал Федька недовольно.

– Нашли? – спросил Коля.

– А то! Полно, говорят. Тут, под нами, полно алмазов этих.

Тетка Соня громко вздохнула:

– Не знаю, чего они там нашли, а я всю жизнь в земле ковырялась, а хоть бы один… Поглядеть бы хоть, какой он…

Федька развеселился – засмеялся хрипло, с кашлем.

– Ну ты, мам, даешь! Они же глубоко, это ж бурить надо!

– Бурить… – недовольно повторила тетка Соня, закрывая эту бессмысленную тему, и обратилась к Коле: – Сынок, а ты чего ж не собираешься? Федька вон уже собрался.

Тут все и началось.

– Я не пойду, мама, – сказал Коля тихо.

– Как не пойдешь? – не поняла тетка Соня.

– Я не пойду воровать, – объяснил Коля громче.

Федька улыбнулся: