Читать книгу - "Я - Шарлотта Симмонс - Том Вулф"

Тренер посмотрел на него с таким выражением, словно хотел сказать: «А, это ты! Привет, не ожидал тебя здесь увидеть». Самое же страшное заключалось в другом: Бастер не стал на него ругаться… Наоборот, его голос звучал непривычно мягко и по-доброму…

— Джоджо, по-моему, тебе нужно передохнуть. — С этими словами тренер чуть заметно… в неопределенном направлении… кивнул головой… Но эта неопределенность не осталась непонятой Дашорном, Трейшоуном, Андре, Кёртисом и уж, конечно, Верноном Конджерсом. Да и что тут говорить? Яснее ясного, что Джоджо отправляют на скамейку запасных.

Все, кроме тренера отвернулись от него и смотрели куда-то в сторону, а Джоджо смотрел мимо них. Отчаянно пытаясь зацепиться глазами хоть за что-нибудь, за что угодно, он глянул на табло и вздрогнул. В первой четверти было сыграно четыре минуты и сорок секунд.

Все произошло именно так, как и предсказал Джамал Перкинс. Джоджо не продержался в стартовом составе дьюпонтской команды в первом матче сезона даже пяти минут — а ведь этот сезон должен бы стать для него решающим. Завершись он неудачно — и конец карьере Джоджо в профессиональном спорте! А ведь, это поломает и всю его жизнь, потому что никакой другой роли в этом мире, кроме баскетболиста, Джоджо Йоханссен для себя не видел и представить не мог.

Вдруг он непроивзольно прислушался к звучанию оркестра. Трубы, тромбоны, кларнеты, валторны, мощные барабаны — все они играли «О брат мой» почему-то в четком, почти роковом ритме «На солнечной стороне улицы».

В понедельник вечером по аллее Лэддинг прогуливались двое студентов, которым не было ну абсолютно никакого дела до того, что творится в Чаше Бастера. Обрамлявшие аллею низенькие декоративные светильники — очень уж низенькие, слабенькие и совсем декоративные — не столько освещали старинные здания и деревья, мимо которых петляла дорожка, сколько подчеркивали их присутствие в густом сумраке, отбрасывая гротескные тени.

— Нет, тут действительно темно и как-то загадочно, — заявил Эдам, надеясь, что Шарлотта поймет его правильно. — Если честно, я и не помню, чтобы мне приходилось ходить по аллее Лэддинг так поздно. Хотя, с другой стороны, мне не приходилось слышать чтобы что-нибудь с кем-нибудь случилось здесь ночью… а уж днем — тем более. Ну скажи, чего здесь можно бояться?

— Понимаешь, я не то чтобы… не то чтобы боюсь, — сказала Шарлотта. — Просто не хотелось идти так далеко одной в темноте… Сам видишь, тут не два шага шагнуть.

Шарлотта махнула рукой вперед, и Эдам, посмотрев в этом направлении, не мог не согласиться, что аллея действительно длинная. Впереди две полосы светильников, установленных по обеим ее сторонам, сходились в одну мерцающую линию, удалявшуюся куда-то далеко в темноту.

— Тут, понимаешь, не страшно, а… как-то жутко, я бы сказала — подозрительно, — пояснила девушка. — Однажды я уже шла здесь поздно вечером. Не одна, конечно, а с Беттиной и Мими. Не помню уж, почему нас сюда занесло, но помню, что не по себе нам тогда было… Ну да ладно, если хочешь, можешь записать меня в трусливые мышки! Да, мне было страшно. Я понимаю, что это глупо, но ничего с собой поделать не могу. Поэтому спасибо огромное, что ты согласился меня проводить.

Стоило Шарлотте улыбнуться, как Эдаму немедленно захотелось обнять ее, прижать к себе, поднять на руки… ой! Но он продолжал идти рядом, не позволив себе никаких вольностей. Парень был страшно рад, что декоративные фонари дают так мало света, и потому не видно, что он покраснел. И все же Эдам чувствовал себя благородным; даже больше чем благородным — храбрым, ну, или вроде того; и даже больше, чем благородным и храбрым. Еще бы: ведь его только что поблагодарила и похвалила девушка, встретить которую он, может быть, мечтал всю жизнь. Бог, видимо, услышал его молитвы и послал ему это чудо, чтобы вознаградить за столь долго хранимую невинность. Опустив глаза, Эдам вдруг обратил внимание, что впервые видит Шарлотту в джинсах.

— Новые? — поинтересовался он.

— Вроде того, — сказала Шарлотта. — Правда, не совсем.

— Ладно, давай, расскажи мне все-таки, зачем ты собралась в Сейнт-Рей? — спросил Эдам. — Говоришь, чтобы поблагодарить парня, который сделал для тебя — что?

Пока они продолжали идти, Шарлотта рассказала Эдаму довольно длинную и запутанную историю о том, как какой-то парень спас ее от пьяного в хлам и явно агрессивно настроенного игрока в лакросс. Какого черта такая девушка, как Шарлотта, вообще сунулась на пикник у заднего борта, осталось для Эдама неразрешимой загадкой. С его точки зрения, эти идиотские пикники были специально придуманы для кретинов, которые не знают, чем занять уикенд, потому что отдыхать иначе, чем надираться спиртным, они не умеют. Футбольный матч — это только повод, а смысл «праздника» — ужраться до чертиков и потом проблевать всю ночь напролет. К тому времени, как участники пикника окончательно приходили в себя, им оставалось только рассказывать друзьям, как они клево оттянулись накануне. Часть рассказов переносилась даже на понедельник. Поучаствовав в пикнике, любой придурок мог заявлять таким же, как он, что выходные были проведены с толком. Представить себе на этой дикой оргии девочку-первокурсницу, да еще такой нежный чистый цветок, как Шарлотта, которая не пила даже пива, было решительно невозможно. Какого черта ей тащиться туда, куда алкоголь привозят даже не ящиками, а бочками?

— То есть этот парень спас тебя от пьяного игрока в лакросс, но он даже не знает, как тебя зовут?

— Тогда точно не знал, — ответила Шарлотта. — А теперь, может, ему сказали.

И Шарлотте пришлось рассказать Эдаму, как она, Мими и Беттина вынуждены были смыться с парковки у стадиона и как теперь она чувствует себя виноватой перед парнем, который ее спас, а она не успела его даже поблагодарить. Рассказ получился длинным и сбивчивым. Эдам даже на время отключился и не стал вникать во многие детали. Суть дела сводилась в общем-то к тому, что с точки зрения Шарлотты не поблагодарить его она просто не имела права. Это было бы невежливо и некрасиво.

— Погоди, если он не знал, как тебя зовут, то ты-то как узнала его имя? — заинтересовался вдруг Эдам. — Кто тебе сказал, где его можно найти?

— Я слышала, как кто-то обратился к нему по имени: Хойт, — ответила Шарлотта. — Согласись, имя довольно редкое, и когда я рассказала об этом соседке по комнате, она сразу вспомнила, что у ее сестры, которая сейчас на старшем курсе, есть знакомый, тоже старшекурсник, по имени Хойт. Хойт Торп.

Эдам остановился как вкопанный прямо посреди аллеи Лэддинг, упер руки в бока и внимательно, чуть наклонив голову, посмотрел на Шарлотту.

— Ты шутишь.

— Хойт Торп? — А ты что, его знаешь?

— Мы знакомы. Нет, ты… ты меня разыгрываешь! Теперь, значит, он побил самого Мака Болку? Бог ты мой, интересно, он сам-то понимал, что делал? Нет… просто не верится!

— Не верится во что?

— Да я черт знает сколько времени потратил на то, чтобы собрать по крупицам всю информацию о Хойте Торпе! Статью я про него хотел написать, понимаешь? Слышала, наверно, про «Ночь Губернатора, Минета и Скандала»?