Читать книгу - "Дендрофобия - Наталья Горская"

– Как отвратительна война!

– Да это не война, а мучение на разности потенциалов. Асимметричная война: у одних оружия совсем нет, другие вооружены до зубов, но это вооружение утягивает их на дно и вязнет в грязи на бездорожье. В военном искусстве бывают такие парадоксы, когда хорошо вооружённый противник проигрывает безоружному, потому что тот берёт его фактически измором. А его самого ни холод не дерёт, ни голод не берёт. Именно поэтому в спортивных состязаниях соперников подбирают в равной весовой категории.

– Вам об этом тоже в армии лекции читали? Скажите, там очень страшно?

– Где, в армии? Да кому как. Тут всё зависит от личной стрессовой устойчивости конкретного индивидуума. Есть люди с низкой устойчивостью, им всё страшно и тяжело. Утром с кровати слез – уже стресс, морду умыл – конкретно надорвался, из дома вышел – стресс с депрессией, на работу сходил – вообще в хлам напился от такого нервного потрясения. Не даром сейчас многие россияне тот факт, что на работу ходят, преподносят с таким обиженным видом, словно каждый день подвиг совершают, а никто не восхищается. Народ скурвился – дальше некуда. Пьяного мужика жена из канавы тянет, а он ревёт, что у него повод был нажраться – на работе своё отбыл. Его баба с одной работы прибежала, уже на другую сбегала, сейчас его домой оттащит, отмоет-отстирает и побежит на третью. И ничего, нормалёк. Надо баб в армию набирать – у них стрессовая устойчивость выше. У мужиков она нынче никакая. Буквально всё из равновесия выбивает. Скоро собственную задницу не смогут подтирать без жалоб на нарушение гомеостаза и сопротивление внешней среды…

– Но в армии сейчас в самом деле страшные вещи происходят!

– Какие, например?

– Ну, как это, какие? В газетах пишут, по телевизору всё какие-то ужасы рассказывают, призывников пугают.

– Происки сионизма, должно быть.

– Да ну, ха-ха-ха… А мы всё-таки сына туда не пустили.

– Отмазали?

– Не так, чтобы очень уж отмазывали… Он хорошо учился! Очень много учился, но… В общем-то, да – отмазали.

– Ну и правильно. Учился же, не дурака валял.

– Мы очень боялись, что он попадёт в армию! Тогда как раз начался этот ужасный Афганистан.

– Вы так говорите, как будто туда всех поголовно забривали. Там и побывало-то всего шестьсот тысяч.

– Ничего себе, шестьсот тысяч! Это ж целая армия… бандитов.

– Это половина современных вооружённых сил России, а численность Советской армии в те годы составляла пять миллионов человек.

– А чего ж сейчас такая маленькая армия?

– В современных условиях достаточно один процент от всего населения. Население уменьшается, да и вообще, бюджет экономят.

– Вот ворюги! Сейчас, говорят, в армии даже обмундирование не выдают. Там так страшно!

– Думаете?

– Конечно! Я по телевизору видела.

* * *

Хозяин кабинета по возвращении заявил собеседнику Людмилы Евгеньевны, что ему нужна машина для доставки убитого милиционера и «ещё двух жмуров» в районный морг.

– Сделаем, – пожал плечами тот и вежливо извинился перед дамой, что ему надо бежать.

– Вы, наверно, опять заявление хотите подать? – неожиданно миролюбиво спросил её начальник ОВД и сел за свой стол, отряхиваясь от пыли.

– Нет-нет! Я… передумала.

– Чего так? – поднял на неё удивлённый взгляд начальник, но тут же словно испугался, что она снова передумает, сказал: – Ну, тогда не смею задерживать.

Она и хотела у него спросить, с кем это только что разговаривала, но не решилась. Зато на следующий день не удержалась и рассказала всё Полине.

– Наверняка, это сам Волков и был, – сразу поставила диагноз та. – Он иногда любит со старухами потрендеть о том да сём. Наверно, устаёт только с бандитами общаться, тяжело ведь это… Ой, извините, что я Вас старухой назвала.

– Да ничего, старуха и есть.

– У него мать постарше Вас будет, он у неё в гостях когда бывает, с её подругами лясы-балясы точит. А бабульки ему всё рассказывают, чего в городе происходит. Другие мужики пенсионерок не любят, потому что с тёщами пожизненно воюют, а он с тёщей никогда не жил.

– Вот уж никогда бы не подумала, что это – преступник. У него рассуждения, как у промышленника! О развитии экономики так просто говорит, понятно всё объясняет, почему бизнес невозможен в условиях нищеты населения. Мне показалось, он даже переживает, что в городе почти не осталось крупных предприятий.

– Ещё как переживает! Они же все ему платят. Ему даже приходится оставшихся за уши вытаскивать из разных передряг, с налоговой договариваться, аппетиты мэра урезать, чтобы хоть кто-то уцелел, а то вообще никто платить не сможет. Он же никогда не дерёт рядовых граждан, прекрасно понимая, что у людей брать нечего, а «крышует» только более-менее успешный бизнес. Играет по-крупному. Это его выгодно отличает от отморозков, которым лишь бы на дозу героина наскрести, а там хоть и трава не расти. Он вообще мужик не вредный, даже помочь может, если в настроении. Ему многие благодарны, что он угомонил шпану, которая тут баловала ещё с конца восьмидесятых. Тут недавно рвался в главари преступного мира такой придурок Лёня-Кобура – отморозок, каких свет не видывал. Они стариков грабили в день пенсии. Выяснили через подставную бабу на почте, кто когда получает и шли, выколачивали, убивали даже. В день получки пятого числа нападали на рабочих комбината и плевать хотели, что зарплату давно не платят в этот день. Нападут и бьют до смерти, дескать, вынь и положь им зарплату, коли сегодня пятое число.

– Ужас! Я об этом ничего подобного не слышала.

– Они давно о себе не напоминают.

– Куда же они пропали?

– Лёня сгинул куда-то, банда его распалась: кто спился, кто от передозировки загнулся. Потом подростки из неблагополучных семей, насмотревшись современных фильмов, пытались играть в благородных разбойников, как они это себе представляли слабыми мозгами. В сумерки нападали на прохожих, преимущественно женщин, срывали цепочки да серёжки. Дескать, украшения носят только буржуйские подстилки. У нас в стране эта мысль, кстати, очень крепко в мозги велась населению: если женщина носит золото, то это непременно ей хахель за определённые услуги непристойного характера подарил. Я, например, все свои цацки сама покупала – не таких уж сумасшедших денег и стоят. И многие мои подруги точно так же и дублёнки, и кольца, и меховые шапки себе покупали, откладывали деньги с получки год или два. А мужики свои зарплаты пропивают, цен на меха и золото не знают, вообще ничего не знают, что сколько стоит, а только орут на всю округу, как «эти проститутки опять шикуют на наши кровно заработанные». Такие алкоголики наверняка и науськали этих подростков грабить женщин. Как обезьяны напрыгнут и рвут всё, что блестит. И не снять требуют, а именно сами рвут! Серьги могли с куском уха оторвать. Если у кого зубы золотые замечали, ударом кулака вышибали до тех пор, пока они не вылетали. Одну женщину вообще задушили. Думали, что у неё цепочка золотая на шее, а это шнурок был из люрекса, с блестящей нитью. Они её с ног сбили, на спину запрыгнули и тянут за этот шнурок, а он ей в горло впился. Возьми, замок расстегни! Нет, рвут так, чтобы с куском мяса вырвать, как дикие животные. На нашу мать напали, когда она с работы шла, а у неё из украшений всего-то одно колечко церковное «Спаси и сохрани», уж не знаю, из какого металла сделано. Она им говорит, что это же не злато-серебро, зачем оно им, а они ей – ногой по лицу.