Читать книгу - "Глазами любопытной кошки - Тамалин Даллал"

Я остановилась в чудесной маленькой гостинице, которая принадлежала подруге Арифа – Шри. Ариф и Шри, которой было чуть больше сорока, раньше работали вместе, но не виделись уже десять лет.

Она со вкусом одевалась: носила белый платок, изящно скроенную тунику с тонкой кружевной оторочкой и брюки из той же ткани.

Дом, где располагалась гостиница, раньше принадлежал ее родителям, и до их смерти Шри не жила здесь. Ее старший сын Сезар работал в гостинице профессиональным шеф-поваром и управляющим. Мы с Сезаром подружились, и он рассказал мне о своем духовном наставнике. Это был семидесятилетний мистик, который заметил, что Сезар сверхчувствителен и способен общаться с потусторонним миром. Раз в две недели они встречались и медитировали, молились и общались с предками. На Западе это называется «вызывать духов».

Я думала, что джинны – плод воображения детских сказочников и голливудских продюсеров, однако Сезар возразил мне: для миллионов людей джинны реальны.

– Джинны рождаются из огня и живут в другом измерении, мы их не видим. Они способны принимать различные формы. Как и люди, они могут быть хорошими или плохими и часто появляются в образе черного пса или змеи. У джиннов есть собственный язык.

Затем Сезар вошел в транс и заговорил на этом языке. Это было похоже на арабский, но различить слова было невозможно.

Пришли Ариф и Шри, и мы прервали пост кусочками зеленой кассавы^[14] в сиропе из коричневого сахара. Они напоминали резиновых червячков и оказались очень вкусными. Потом мы ели рис и рыбный суп. Теперь я понимала, почему индонезийцы обычно едят десерт перед обедом. В Рамадан, прервав пост, они едят сладкое, а затем ужинают, потому это и не кажется потом странным.

После ужина мы отправились изучать ночную жизнь Бандунга и заехали на ночной рынок. Ночные рынки есть во всех азиатских странах; они открываются после наступления темноты и изобилуют прилавками с различной вкусной едой. Мы уселись на шаткие пластиковые табуретки и принялись уплетать жаренные во фритюре плоды хлебного дерева, кусочки ананаса и маниока, запивая все это горячим чаем, загустевшим от коричневого сахара. В стакане плавали кусочки свежего кокоса.

А потом был концерт игры на ангклунге. Это народный сунданский^[15] инструмент, изготовленный из бамбуковых трубок, каждая из которых издавала звук особой частоты. Их нужно трясти одной рукой и постукивать другой. Каждый ангклунг звучит на определенной ноте, и если в оркестре есть восемь таких инструментов, то можно исполнить почти любую мелодию. В оркестре были дети от трех до четырнадцати лет, они не только играли, но и пели, танцевали. Их оказалось не меньше пятидесяти, и их профессионализм поражал.