Читать книгу - "Академический обмен - Дэвид Лодж"

— Что-то здесь душновато, — сказала секретарша и потянулась к окну. Моррис, уже с наслаждением окунувшийся в исходящее от радиаторов тепло, стремительно и неуклюже преградил ей путь, и она отпрянула в испуге, словно он хотел запустить руку ей под юбку— что, учитывая ее длину, было бы не так уж сложно и вообще могло произойти случайно при рукопожатии. Он постарался успокоить ее разговором.

— А народу сегодня на кампусе немного…

Она взглянула на него так, будто он свалился с Луны.

— Но ведь сейчас каникулы.

— Ага. А профессор Мастерс есть?

— Нет, он в Венгрии. Вернется к началу семестра.

— Он на конференции?

— Нет, говорят, охотится на кабанов.

Не совсем уверенный, что правильно расслышал, Моррис продолжал:

— А другие профессора?

— У нас только один.

— Ну то есть другие преподаватели.

— Сейчас каникулы, — с расстановкой повторила она ему, как умственно отсталому ребенку. — Они здесь время от времени появляются, но сегодня с утра я никого не видела.

— С кем же мне поговорить насчет моей нагрузки?

— Доктор Басби что-то говорил об этом на днях…

— Да? И что? — нетерпеливо спросил Моррис, прерывая затянувшуюся паузу.

— Не помню, — меланхолично ответила девушка. — И вообще я здесь только до лета, потому что выхожу замуж, — добавила она, явно решив, что это единственный способ найти выход из безнадежной ситуации.

— Поздравляю. Но, может быть, на меня завели личное дело?

— Может быть. Могу взглянуть, — ответила девушка, обрадовавшись поводу ретироваться. И она оставила Морриса одного в его новом кабинете.

Он сел за стол и выдвинул ящики. В верхнем лежал адресованный ему конверт. В нем содержалось длиннейшее (написанное от руки) письмо Филиппа Лоу.

Уважаемый профессор Цапп!

Очевидно, во время своего пребывания в Раммидже Вы будете пользоваться моим кабинетом. К сожалению, я потерял ключи от несгораемого шкафа, поэтому советую Вам конфиденциальные бумаги прятать под ковер — я, по крайней мере, всегда так делаю. Вы можете брать мои книги, но только, пожалуйста, не давайте их студентам — они их портят своими пометками.

Насколько я знаю от Басби, Вы будете вести мои семинарские группы. Студенты второго курса — группа довольно тяжелая, но с первокурсниками дело идет веселее. А вот на выпускном курсе две группы очень интересные. Есть несколько моментов, на которые я хочу обратить Ваше внимание. У Бренды Арчер бывают тяжелые приступы предменструальной депрессии, поэтому не удивляйтесь, если она вдруг расплачется. А в одной из групп третьего курса ситуация непростая, потому что Робин Кенворт раньше дружил с Элис Мэрфи, но сейчас у него Миранда Уоткинс, и все они в одной группе, поэтому атмосфера там может быть напряженной…

И в таком духе было исписано несколько страниц, содержащих скрупулезное изложение эмоциональных, психологических и физиологических особенностей каждого студента. Моррис прочел письмо от начала до конца в полном изумлении. Что это за человек, который, похоже, знает о своих студентах больше, чем их собственные родители? И, возможно, больше о них заботится, если судить по тону письма.

Он осмотрел другие ящики, пытаясь обнаружить в них какие-нибудь ключи к характеру этого чудика, но больше ничего не нашлось, кроме куска мела, пустого стержня из-под шариковой ручки, двух крючков для чистки курительных трубок и маленькой жестяной банки с остатками табака «Три монашки». Возможно, Шерлок Холмс извлек бы из этого какие-нибудь сведения… Моррис принялся обследовать стенные шкафы и книжные полки. Книжная подборка только подтвердила признание Лоу в том, что у него нет специализации. Это было пестрое собрание книг по английской литературе со скудным включением современных литературоведческих работ, среди которых трудов Морриса Цаппа не нашлось. В стенных шкафах было пусто — исключение мог составлять лишь шкафчик, висящий над книжными полками. Его труднодоступность убедила Морриса в том, что там содержится какое-то откровение — например, дюжина пустых бутылок из-под джина или коллекция женского белья. Забравшись на стул, он попытался открыть дверцу. Она застряла, и под рукой Морриса весь стеллаж угрожающе закачался. Наконец дверца подалась, и Моррису на голову с грохотом обрушились сто пятьдесят семь пустых жестяных баночек из-под табака «Три монашки».

— Вам отвели комнату номер четыреста двадцать шесть, — сказала Мейбл Ли, маленькая китаяночка-секретарша. — Это кабинет профессора Цаппа.

— Да, — ответил Филипп, — а он сидит в моей комнате в Раммидже.

Мейбл Ли одарила его любезной, но отстраненной улыбкой стюардессы, на которую она и впрямь походила в своей накрахмаленной белой блузке и ярко-красном сарафане. В приемной декана было полно людей, которых наконец впустили в здание. Все шумно обсуждали бомбу, разорвавшуюся в мужском туалете на четвертом этаже. Обнаружилось довольно четкое расхождение во мнениях между теми, кто обвинял студентов из стран третьего мира, угрожавших забастовкой в следующем семестре, и теми, кто считал, что это провокация со стороны полиции, стремящейся дискредитировать студентов из стран третьего мира, чтобы не допустить забастовки. Разговор был возбужденным, хотя, по мнению Филиппа, в нем недоставало возмущения и страха.

— Скажите, а такое часто случается? — спросил он.

— Да как сказать… Бывает. Хотя в нашем здании это в первый раз. — Высказав это сомнительное утешение, Мейбл Ли протянула ему ключи от комнаты, а затем толстую пачку буклетов и бланков, по поводу которой, разбросав ее веером по столу, провела краткий инструктаж: — Это ваше удостоверение, не забудьте подписать, это заявка на место для парковки, это медицинская страховка — выберите подходящий вам вариант, это заявка на прокат пишущей машинки — можете взять электрическую или механическую, это программа курсов, это заявки на освобождение от налога, ключ от лифта, ключ от комнаты с ксероксом, не забудьте каждый раз расписываться в журнале… Я скажу профессору Хоугану, что вы приехали, — наконец сказала она. — Он сейчас занят с пожарным инспектором. Он вам позвонит.

Комната Филиппа была на четвертом этаже. Под дверью сидел на корточках смуглый молодой человек с шапкой курчавых волос и дымящейся сигаретой в зубах. На нем была куртка военного образца из маскировочной ткани, и вид у него был такой, что именно он-то как раз и мог подложить бомбу. Филипп вставил ключ в замок, и молодой человек поднялся на ноги. На отвороте куртки блеснул значок с надписью «НЕТ УВОЛЬНЕНИЮ КРУПА».

— Профессор Лоу?

— Да.

— Можно с вами поговорить?

— Сейчас?

— Ну, если это удобно…