Читать книгу - "Иностранные связи - Элисон Лури"

Ру была его знаменем, символом свободы, и поначалу чем более неловко было рядом с ней его родным, чем холоднее с ней обходились его друзья, тем больше радовался Фред. Теперь ему больно и стыдно сознавать, что они были правы на ее счет. В отличие от него. Отец Фреда, например, всегда считал, что Ру не настоящая леди (хоть никогда и не говорил об этом вслух). В прежние дни Фред, узнав об этом, бурно возмутился бы, точнее, сказал бы, что «настоящая леди» — понятие устаревшее и бессмысленное. А оказалось, в нем своя правда. Даже если предположить, что Ру не спала с теми двумя парнями, чьи члены красовались на выставке, все равно снимки пошлы до крайности. Более того, Ру этого даже не понимает. По словам Джо, Ру «настроена не на ту волну»; как выразилась Дебби, «она не нашего круга», хотя и Фред, и Ру выросли в университетских городах и у обоих отцы — профессора.

Наверное, общность происхождения и сбила Фреда с толку, заставила думать, что Ру, несмотря на ее словечки и манеры, близка ему по духу. Его вины здесь нет. Как сказала Дебби, «ошибиться может всякий, даже ты».

Слова Дебби звучат у Фреда в ушах и обретают иной смысл, кажутся холодными, злобными, презрительными. В первый раз ему приходит в голову, что Дебби плохо к нему относится, что она, быть может, всегда его недолюбливала и теперь рада его несчастью. Только вот непонятно отчего. С Дебби они знакомы даже дольше, чем с Джо, с первого года аспирантуры, и Фред всегда считал ее другом, пусть и не самым близким.

На деле же — Фред и не подозревает об этом — он с самого начала очень нравился Дебби, настолько нравился, что лишил покоя. Они виделись почти каждый день на занятиях, встречались на вечеринках, вместе обедали (чаще — в компании, но иногда и вдвоем), и Фред даже не догадывался о ее чувствах. Добродушный, но слегка высокомерный, как и многие очень красивые люди, Фред не мог предположить, что коренастая, курносая Дебби мечтала о его любви, а со временем сочла себя отвергнутой. Если у Дебби сейчас поинтересоваться мнением о Фреде, она скажет, что Фред ей «нравится», но в глубине души она считает его избалованным дитятей. И как ученого ставит его невысоко, держит на него обиду и за себя, и за мужа. Фред в аспирантуре учился нисколько не лучше, и печатных работ у него не больше, но преподает он в престижном университете, а Дебби с мужем — в никому не известных калифорнийских колледжах. Почему? Да потому лишь, что он хорошо одевается и умеет себя подать; ну и еще благодаря связям отца, декана другого престижного университета. Как-то раз Дебби прочитала статью о психологии избалованного ребенка — это как раз про Фреда. Ему с детства внушили, что он достоин только самого лучшего. Тогда к чему его жалеть, если он оступился, даже упал? Пусть набьет шишек, поваляется в грязи. Это ему только на пользу. А то, что Джо не держит на Фреда зла (при том, что он, по мнению Дебби, умнее и талантливее), для Дебби еще одно доказательство превосходства мужа.

Фред, однако, никогда не отличался проницательностью и плохо разбирается в том, что движет его друзьями. Сейчас он гадает: а не обидел ли чем-то ненароком Дебби? Может быть, она недовольна, что он зачастил к ним ужинать? Ей, наверное, кажется, что Фред сидит у них на шее, — да так оно, собственно, и есть. (На самом деле такое ни Джо, ни Дебби в голову не приходило.) Надо развеяться, думает Фред, подъезжая в тряском вагоне к станции «Ноттинг-Хилл-Гейт»; хорошо бы познакомиться с кем-нибудь в Лондоне.

Почему бы, в конце концов, не пойти на вечеринку к профессору Майнер? Скорее всего, там будут одни чудаки-профессора, из которых песок сыплется, но как знать? По крайней мере, выпить дадут, а главное — поесть. Наверняка закусок будет столько, что не придется ничего покупать к ужину.