Читать книгу - "Пи*ец, сказал отец - Джастин Халперн"

— Даже трехлетнему ребенку не позволено дурью маяться.

В старые времена мы каждый год ездили в Чампейн, штат Иллинойс. Там, у моей тети Нейэми, собиралась папина родня — несколько поколений Халпернов сразу. Надо сказать, папа для своей семьи — личность нетипичная. Все остальные в его клане — добрейшей души люди, мягкие, предупредительные. Приезжая в Иллинойс, я словно бы попадал в рождественскую телепередачу: все в пестрых свитерах, и каждый взрослый при виде меня восклицает: «Только поглядите! Какой большой вырос, какой красавец!» — а затем оборачивается к моим родителям и, улыбаясь, говорит: «Ну правда же красавец?» Папа всегда отвечал одинаково: «Ага, я все жду, когда он пойдет в супермодели, чтобы прокормить меня на старости лет», — и заливисто смеялся — ужас как долго, иногда до хрипоты, а мы стояли вокруг, разряженные в свитера всех цветов радуги, и молча дожидались, пока он отсмеется.

И вот в ноябре 1997-го мы в очередной раз приехали в Иллинойс. Всюду резвились мои маленькие кузены. Все они были отличные ребята, но особенно меня развлекал Джои, которому тогда было три года. В предыдущий раз я видел Джои несколько месяцев тому назад в Сиэтле, где праздновали его день рождения. Он так ликовал, что добрый час носился как угорелый по всему дому, подбегал к каждому родственнику по очереди и вопил: «С днем рождения, я! Ура!» Примерно так Дэвид Ли Рот заводит толпу на концертах «Ван Хален». Каждый раз, когда он подбегал ко мне и уже раскрывал рот, я над ним прикалывался: «Что, с днем рождения, Джои?» Он удивленно таращил глаза, точно я вдруг взлетел над полом, и визжал: «С днем рождения, Джои! Ура!» Мы это проделали, наверно, раз двадцать пять, пока мой брат Дэн не велел мне: «Хорош! Хватит, в самом ты деле!»

И вот я снова увидел Джои. Едва заметив меня, он широко заулыбался и побежал ко мне с воплем: «С днем рождения, Джои! Ура!» Я засмеялся и сказал: «Рад тебя видеть». Но он точно не слышал — твердил: «С днем рождения, Джои!» — как заезженная пластинка. Первые десять минут родственники умилялись, улыбались, ласково ерошили Джои волосы. А он не унимался. Удолбанный попугай, да и только.

Мой папа вышел из ванной и окликнул:

— Привет, Джои.

— С днем рождения, Джои! Ура! — пропищал Джои и убежал. Папа обернулся ко мне:

— Разве у Джои сегодня день рождения?

Я стал объяснять, в чем дело. Джои подскочил к нам и снова завопил:

— С днем рождения, Джои!

— Я должен с ним поговорить, — спокойно сказал папа, когда Джои ускакал в другую комнату.

Папа со всеми говорит, не делая поправок на возраст, — точно с сорокапятилетними физиками. У меня появилось нехорошее предчувствие.

— Пап, не обращай внимания, он сам перестанет, когда притомится.

— Он же не хочет, чтобы все считали его идиотом, а? — возразил папа.

— Он даже не знает, что люди его кем-то считают. Ему три годика.

— Даже трехлетнему ребенку не позволено дурью маяться.

И когда Джои вновь выскочил на середину комнаты и завел свое: «С днем рожде… — мой папа прервал его:

— Нет.

Малыш опешил.

— С днем рождения, Джои? — переспросил он на пробу.

— Нет, Джои, сегодня у тебя не день рождения. Будь так добр, перестань всем говорить, что у тебя день рождения.

Джои уставился на него с недоумением и ужасом, точно стриптизерша, которая, выскочив из торта, обнаружила, что вместо вечеринки ее нечаянно доставили на крестины.

Папа присел на корточки, заглянул в глаза Джои и повторил:

— Сегодня у тебя не день рождения.

Малыш истошно взвыл и убежал, обливаясь слезами. Его руки грустно свешивались, как размокшие макаронины.

Не замечая укоряющих взглядов родни, папа распрямился, обернулся ко мне.

— Да, невелика радость — осознать, что день рождения бывает не каждый день. Но ему это пойдет на пользу, — удовлетворенно сказал он.

Когда у меня потекла кровь из носа

— Что стряслось? По морде дали?!. Чего-о? Низкая влажность воздуха? Сделай мне одолжение: лучше говори всем, что тебе дали по морде.

О демократии

— На ужин будет рыба… Отлично, давайте проведем голосование. Кто хочет рыбу на ужин?.. Вот видишь, демократия не в радость, если ее результаты тебе невыгодны.

О том, что джентльмен в любых обстоятельствах остается джентльменом

— Я лично никогда бы не пошел в бордель. Но даже если человека обслужили в борделе, он не вправе задирать нос, как дебил! Тоже мне, подвиг какой — проститутку снял!

Когда я захотел снять себе квартиру, хотя университет находился в двадцати минутах езды от родительского дома

— Жаждешь независимости, а?.. Каждый раз, когда ты толкуешь про независимость, я подставляю другое слово — «деньги». И тогда мне проще тебе отказать.

Узнав, что я попробовал марихуану

— Ну что, классно, а?.. Не понравилось? Серьезно? Значит, у нас с тобой вкусы разные. Только маме не говори, что я так сказал. Скажи, что я на тебя наорал и обозвал обалдуем. А лучше вообще не ставь ее в известность… Вот видишь, теперь я — как пуганая ворона, хотя даже не покурил.

Когда я в первом же бейсбольном матче за университетскую команду выбил 450-футовый хоумран

— Дьявольщина. Это даже не хоумран, а эксперимент с пространством-временем! Ой, бля, о нем стоит в научный журнал написать!

После похода на студенческий кинофестиваль, где показывали мою первую короткометражку

— Мне очень понравилось… Черт возьми, да знаю я, которая твоя — эта, про автомобиль… Ой, бля. Я подумал, что это твоя, и сразу после нее ушел. Можешь навесить мне люлей, но пойми — сидеть в этом зале — все равно что три часа на осмотре у проктолога.

О том, что я должен выполнять обязанности по дому

— Ты уже взрослый парень, студент, но живешь ты по-прежнему в моем доме, бля. Хм… Когда я говорю об этом вслух, напрашивается вывод, что ты в глубокой жопе.

Когда я устроился поваром в ресторан «Хутерс»[8]