Читать книгу - "Правь, Британия! - Дафна дю Морье"

По залу пробежал шепот; кто-то крикнул: «Позор!», а голос с задних рядов, довольно похожий на голос Тома Бейта из рыбной лавки, громко произнес: «Давай, давай, старушка».

Депутат от Среднекорнуолльского округа, поднаторевшая в отражении нападок, не потеряла спокойствия. Сначала она не узнала странную пожилую женщину, обращавшуюся к ней из середины зала. Какая-то эксцентричная особа, подумалось ей, зашла на собрание, основательно набравшись в пабе.

— Это образное выражение, — ответила она, приветливо улыбаясь, — может, не слишком оригинальное, но, как мне кажется, всем понятное.

В задних рядах развеселились, послышался смех, что явно шло вразрез с планами организаторов собрания. Как ни говори, но повод для сбора достаточно серьезный. Эмма, покраснев от смущения, недвижно уставилась в спину сидящего перед ней мужчины. Миссис Морхаус, пожав слегка плечами и приподняв брови, повернулась к полковнику Чизмену. Полковник Чизмен смутился еще больше, чем Эмма, так как узнал в задавшей из середины зала вопрос фигуре черты той леди Макбет, что приглашала его к чаю. Он зашептал на ухо депутату парламента. Та понимающе кивнула, и улыбка исчезла с ее лица.

— Позволю напомнить спрашивавшему, — сказала она, — что я призвана отвечать на серьезные вопросы практического характера и что здесь не театр и не мюзик-холл.

— Я знаю, — ответила Мад. — Если бы было так, как говорите вы, то на сцене находилась бы я, а вы, вероятно, хотя и не обязательно, сидели бы в зале.

Раздались поощрительные крики Тома Бейта и нескольких его дружков.

— Однако, — продолжала Мад, — я как раз хочу задать серьезный вопрос практического характера. Если мы окажем полную поддержку дружественной армии США, предоставят ли они взамен гарантии, что они не будут стрелять в наших собак и разрешат всем нам: мужчинам, женщинам, детям — свободный доступ к дорогам, пляжам и городам, которые нам принадлежат?

На этот раз задние ряды разразились оглушительными аплодисментами. Миссис Морхаус обреченно махнула рукой и повернулась к полковнику.

Всем своим видом выражая дружелюбие, тот встал и сказал:

— Уважаемая леди!

Полковник обращался к Мад снисходительным тоном, подразумевавшим, что он, как и все присутствовавшие, знал, что женщина, задавшая вопрос, всеми любима и уважаема, но ей уже под восемьдесят и у нее свои странности, а сейчас она еще не пришла в себя от недавно пережитых волнений.

— Уважаемая леди, я помню ваше гостеприимство, и, как я, будучи у вас в гостях на прошлой неделе, вам уже говорил, я не был информирован о печальном случае с собакой. Позже мне доложили о происшедшем, были приняты необходимые меры, а владельцу выплачена компенсация. Но — повторяю это еще раз — наши действия направлены, направлены нашим правительством, на сохранение законности и правопорядка во всем Соединенном Королевстве. Никто в Корнуолле, как и во всех других частях вашей замечательной страны, не хочет повторения насилия, которое захлестнуло многие уголки планеты, и за это придется временно пожертвовать малой толикой свободы. Поверьте мне, все делается только на пользу вам и вашим соседям. Никто не причинит вреда людям, которые будут мирно и организованно заниматься своими делами. Мы прибыли сюда не подавлять, а помогать. Нужно обеспечить жизнеспособность СШСК здесь, чтобы на западе Англии, как и повсюду, все было в порядке на сто процентов. Надеюсь, уважаемая леди, я ответил на ваш вопрос.

Мад ответила ему не сразу. Может быть, она вспомнила о давно прошедших днях, когда, стоя в центре сцены, она готовилась произнести заключительную фразу, а вслед за этим должен был упасть занавес. На ее губах медленно появилась насмешливая улыбка. Она обвела глазами зал и затем обратила взор на полковника:

— Да, вы ответили исчерпывающе, более того, я утвердилась во мнении, которое зародилось в тот четверг, когда над моим домом пролетел первый вертолет. Проводимые маневры спланированы нашим и вашим правительством много-много месяцев тому назад, при поддержке наших и американских финансистов, — и назвать их можно не иначе как самой крупной в мире сделкой, благодаря которой одна страна завладела другой. Что из этого получится, покажет будущее.

Она тронула Джека Трембата за рукав, и он поднялся на ноги, быстро сориентировавшись, как партнер на сцене. Поднялась и его жена, и Эмма, и вчетвером они двинулись к выходу, в полной тишине, какая бывала только в давние времена в Королевском театре. Только когда они вышли из здания, тишину сменили приветственные и осуждающие крики, свист, аплодисменты, призывы к порядку, заглушаемые топотом ног.

— Этот вечер ему, да и ей, испорчен как следует, — с удовлетворением сказала Мад. — Теперь можно ехать домой.

Она подождала, пока шум стихнет, затем двинулась к машине. Трембаты последовали за ней. Из здания начали выходить и другие люди, среди них Том Бейт.

— Отлично сыграно, дорогая, — сказал он Мад. — Лучше, чем в театре.

Тем временем в зале был восстановлен порядок, поднялся на ноги тот продавец из супермаркета, что нарезал Мад ветчину. Он спросил, как повлияет на летний туристский сезон то, что все кабинки и прицепные домики на пляже в Полдри заняты морскими пехотинцами.