Читать книгу - "Девичьи сны - Евгений Войскунский"

Анна Тихоновна объявила, что она сама «гипертоничка» и знает, что нужно делать. Она заварила какую-то травку – вернее, смесь трав, названия которых я не запомнил. И принялась отпаивать меня.

Знаете, мне, и верно, полегчало. Возможно, помогло и самовнушение – настойчивой мыслью я призвал себя: а ну, кончай валять дурака!

Вечером позвонила Катя.

– Мне лучше, – сказал я, – но завтра еще полежу. Приедем первого.

– Олег, не обманывай меня! – раздался ее быстрый высокий голос. – Что случилось? Не простуда у тебя! С выпивкой связано? Пьете там, да?

– Нет, Катя, нет. Немного выпиваем. Совсем немного.

– Ты обманываешь! Если сейчас же не скажешь, что с тобой, я завтра же приеду.

– Ни в коем случае, – возразил я, полагаю, решительным тоном. – Теперь, когда мне лучше, могу и сказать: сердце прихватило. Давление подпрыгнуло. Но сейчас лучше – честно тебе говорю. Не волнуйся, милая.

– Ах, Олег… Нанырялся там… Сердце! Забываешь, что ты уже не молоденький.

– Это точно, Катенька. Знаешь что? Купи себе белое платье до пят.

– Зачем? – удивилась она.

– Так принято, чтоб невеста в белом платье…

– Олег, это что – твои вечные шуточки?

– Никакие не шуточки. Я делаю тебе предложение выйти замуж.

Я слышал ее дыхание.

– Алло, Катя! Ты слышишь?

– Да…

– Мы поженимся. Ты родишь дочку. Непременно дочку, потому что сын уже есть. Слышишь?

– Да…

– И у нас будет куча внуков. В дальнейшей жизни. Ну вот, я сказал тебе все, что хотел сказать. Катя, какая в Москве погода?

– Хорошая… – По ее тону я слышал, как она ошеломлена.

– Ну, до встречи. Я люблю тебя.

Я выключил мобильник и сел на тахте, нашаривая ногами тапки. Фрося, белая пушистая красавица, шла мимо, высоко держа хвост. А Сережа, вошедший в комнату в конце телефонного разговора, может, в первый раз не дернул Фросю за хвост. Он стоял в нескольких шагах и внимательно смотрел на меня карими, так похожими на Катины, глазами.

– Анна Тихоновна зовет чай пить, – сказал он.

Утром первого сентября мы простились с этой достойной женщиной. Она вручила Вадиму полиэтиленовый пакет, наполненный испеченными накануне пирожками с капустой.

– Так и не нашли вы свой Китеж, – сказала она, пожимая нам руки. – Приезжайте еще. Не забывайте Заволжье.

– Никогда не забудем, – сказал Вадим.

«Ты-то забудешь за первым же поворотом», – подумал я. А вот со мной навсегда останется этот городок, и Анна Тихоновна со своим альбомом и шитьем шляпок, и сине-серый морской простор водохранилища.

Навсегда останется плач девочки из затонувшего города.

Кажется, я все же нашел свой Китеж.

Наш дилижанс мчался по шоссе на запад, к Москве. Вадим вел машину ровно. Слева и справа долго летели леса – сплошные темно-зеленые полосы. Потом потянулись поля, перелески, мягко освещенные солнцем. День был пленительно хорош. «Еще не все потеряно для жизни человека на этой удивительной планете», – думал я, погружаясь в дремоту. На заднем сиденье Сережа как включил при отъезде транзисторный приемник, так и не выключал его. Негромко вещали дикторы, вступала музыка, потом снова что-то бормотали… На дорожном указателе промелькнуло слово «Вязники»…

Вдруг я насторожился. Передавали что-то ужасное.

– Сделай громче, Сережа.

– …захватили школу, – грянуло из приемника. – Группа террористов заперла в спортзале несколько сотен учеников и учителей…

– В каком это городе? – крикнул Вадим, скосив на меня взгляд.

– В Беслане, – сказал я.

2006