Читать книгу - "Мы, утонувшие - Карстен Йенсен"

— Хватит бегать за мной, как пес!

Он разозлился, злость накатила так же внезапно и мощно, как до этого — влечение.

— Не смей называть меня псом! — крикнул он, схватил ее за плечи и принялся трясти.

Она была выше, но он — сильнее. Голова ее качалась из стороны в сторону, но в глазах светилось упрямство.

— Пес! — произнесла она снова.

Он резко выпустил ее, тяжело и возбужденно дыша:

— Дрянная девка! — Он плюнул ей под ноги. Затем развернулся и побежал вниз по Сигнал-Хилл.

— Кнуд Эрик! — крикнула она ему вслед.

Он не остановился. Несколько раз во время своей дикой гонки он чуть не упал на промерзшую землю, но опьянение еще не прошло и придавало ногам странную легкость. Холод отвешивал пощечины одну за другой.

Добежав до подножия холма, Кнуд Эрик обнаружил, что город изменился. Трактиры на набережной позакрывались. Плотная людская масса, заполонявшая тротуары Уотер-стрит, исчезла. Улицу покрыла красивая изморозь, своим холодным оттенком подчеркивая неестественную тишину, опустившуюся на дотоле шумную набережную. Мачты вдоль пристани также посеребрил иней, и они походили на призрачный лес, во время пожара превращенный в белый пепел и ждавший малейшего дуновения ветра, чтобы рассыпаться в прах.

Он нашел «Кристину», тяжело сбежал по трапу в кубрик, там его ноги наконец-то подкосились, он повалился на койку и тут же провалился в сон.

На следующее утро он проснулся от ругани Рикарда:

— Куда ты, черт возьми, подевался? Разве так можно!

Но общий смех тут же показал, что накануне они были слишком пьяны, дабы всерьез обеспокоиться. Он помнил людской водоворот в кабаке. Об охоте на мисс Софию остались лишь неясные воспоминания. Как и об их встрече на Сигнал-Хилл, которая, казалось, произошла по ту сторону реальности.

Чувство отвергнутости жгло душу. Он смутно припоминал, как перед ним внезапно разверзлась бездна, но не мог понять отчего.

В голове что-то крутилось, но ухватиться было не за что.

Настали холода. Мороз стоял — десять градусов, вода в гавани покрылась тонким слоем льда.

После обеда его навестил шкипер. Он думал, ему устроят головомойку, но Баер всего лишь попросил сходить с ним назавтра в город.

— Достань чистый мешок, — сказал он. — Пойдем к мяснику на Квинс-роуд за свежим мясом.

На следующий день, проходя по городу, они увидели, что народ на улицах кучкуется и что-то обсуждает. В воздухе повисло странное напряжение, какая-то беспокойная рябь, заставлявшая деловитых пешеходов внезапно останавливаться и вступать в беседу с посторонними; потом они двигались дальше, но только чтобы всего лишь через секунду застрять рядом с очередной группой возбужденно переговаривающихся людей.

Баер, немного владевший английским, спросил мясника, что происходит. Мясник, здоровенный мужик в окровавленном резиновом фартуке, прорубал себе дорогу среди гор красного мяса на отчищенной добела колоде. Он пустился в пространные объяснения. Время от времени выпускал из рук топор и разводил руками, огорченно покачивая головой, — лицо его было испещрено красными прожилками. Затем продолжал атаковать кровавое мясо. Топор глубоко входил в дерево.

Кнуд Эрик не понял слов, но уловил имя мистера Смита.

Баер потемнел лицом и искоса взглянул на Кнуда Эрика.

— Я так и знал, — пробормотал он. — Я всегда говорил, эта девчонка плохо кончит. Но все равно жаль.

— Что он сказал? — спросил Кнуд Эрик, когда они вышли из лавки.

Баер не ответил, лишь прибавил шаг, опередив мальчика. До гавани они не обменялись ни словом, и шкипер продолжал сохранять дистанцию.

Из мешка сочилась кровь, оставляя темные пятна на сером полотне. Кнуду Эрику казалось, что люди смотрят на него как на убийцу, который среди бела дня несет по городу останки расчлененной жертвы.

Поднявшись на борт, Баер позвал его к себе в каюту.

— Сядь, — сказал он и уселся напротив. Наклонившись вперед, шкипер сложил руки на столе. — Мисс София… — начал он и запнулся. Опустил глаза, тяжело вздохнул. — Мисс София, — начал он заново, — исчезла.

Он громко стукнул рукой по столу:

— Ах ты, черт возьми!

Кнуд Эрик молчал. В глазах у него не потемнело, но потемнело в голове. Видел он все отчетливо, а мыслей не было.

— Она уже два дня не появлялась дома. И никто понятия не имеет, где она. Несчастье, преступление — лично я думаю, что девчонка сбежала с каким-нибудь матросом. Она же чокнутая. Да, знаю, не следует так говорить, но с головкой у нее не совсем в порядке. Мать умерла, это она тебе наверняка сама сказала, а мистер Смит слишком занят был, чтобы как следует воспитывать девчонку. Она творила что хотела, а это нездорово для девочки ее лет. Безобразие, приглашать юнг на чай, наряжаться дамой, кружить им голову. Да, ты был не единственным.

Баер посмотрел Кнуду Эрику в глаза:

— Господи, да ты влюбился. Сам себе не прощу. Не надо было тебя отпускать. Но мистер Смит наш фрахтователь, трудно отказать, я думал, беды не случится. А теперь вон как вышло.

Кнуд Эрик молчал. Теперь он знал, что случилось в ту ночь, когда он напился. Или не знал? Он видел перед собой стройную фигуру мисс Софии, одетой в пальто, шагающей в направлении Сигнал-Хилл, где на фоне Млечного Пути темным силуэтом возвышалась башня Кабот. Он видел ее лицо и губы, черные при бледном свете звезд, и наконец нашел источник бессильного чувства — чувства, что тебя предали, чувства, которое огнем жгло душу последние два дня. Он вспоминал безумный бег вниз по Сигнал-Хилл, в тихий город, укрытый саваном инея. Он оставил мисс Софию наверху, под холодными звездами. Он ли виноват в том, что случилось после, потому что просто сбежал? Но она сама его прогнала. Топнула ногой и обозвала псом.

Все теперь казалось сном. Можно ли полагаться на память? А вдруг произошло что-то совсем другое? Вдруг он ее ударил? Кнуд Эрик внезапно ощутил смятение, взгляд стал отрешенным.

— Мне жаль, — произнес шкипер. Он снова опустил глаза и говорил как будто сам с собой. — Мне жаль, что ты с ней встретился. Я знаю, это моя вина.

Шкипер поднял голову и заметил остановившийся взгляд Кнуда Эрика:

— Эй, ты меня вообще слышишь, а?

Поднявшись на палубу, он сразу понял, что остальные всё знают. Эта история, должно быть, уже облетела весь город и распространилась по гавани и по кораблям. Они серьезно на него смотрели и ничего не говорили. Лишь у Рикарда уголок рта чуть дернулся, как будто запас невысказанных гадостей жег его изнутри.

Что они о нем думали? Может, в чем подозревали? Если они знали правду о ночи на Сигнал-Хилл, что могло прийти им в голову?

А сам-то он что думает?

Всегда ли отдаешь себе отчет в том, что делал, когда был пьян?