Читать книгу - "Сказка со счастливым началом - Галина Маркус"

– Мне плевать! – выкрикнула она. – Не хочешь – не верь! Я вот ничего больше знать не хочу – про тебя! И твою Наташу! Ничего!

Они в упор смотрели друг на друга, но каждый слышал только себя.

– Пошли! – вдруг скомандовал он и распахнул дверцу. – Пойдём, докажешь, что ты ещё моя жена! Прямо сейчас!

– Что? – обалдела она. – Куда?

– У меня ключи. От квартиры Лёхи, в этом подъезде.

– Ты с ума сошёл… никуда я с тобой не пойду… Ты за этим сюда приехал?

– Ну не в машине же… А хочешь – в машине! Прямо здесь.

Где угодно! Ты – моя жена! Я имею право.

– Тебе что – только это и надо? – отшатнулась Соня. – Это же мерзко… Как будто мы животные…

– Мерзко? С мужем родным – мерзко? Сонь, пошли… идём, говорю, или я за себя не ручаюсь!

– Нет! Ты спятил!

– Я знаю, ты не будешь одновременно… со мной и с ним. Пойдём, и ты докажешь… А если нет, значит вы…

– Ты придурок! Ты просто кретин… – от бессилия и обиды она заревела. – Никуда! Я с тобой! Не пойду!

Рыдания сотрясали её, ей хотелось ударить его, сделать ему больно.

– Ах, вот значит как? – сквозь зубы выдавил он.

На лице у него заходили желваки.

– Ах, так… тогда… тогда я поехал к жене!

– Вот как?! – Соня даже обрадовалась, ярость поднялась в ней, как штормовая волна. – К жене? Значит – к жене? Скатертью дорога! Ты к жене, а я тогда – к Жене!

Каламбур получился, что надо, с должным эффектом. Митя стал белым, как снег на стекле машины.

– Ты… ты – дрянь! – он откинулся назад и застонал. – Последняя дрянь! Сколько – он уже у тебя был? Давай, признавайся! Сколько?

– Да каждый день! Это ты хочешь услышать?

Митя размахнулся, чтобы ударить её, но рука у него в последний момент повисла в воздухе. Соня рванула дверцу и выскочила на улицу. Она бросилась через подворотню к арке; услышав, как взревел позади мотор, невольно оглянулась – Митя пытался развернуться в узком дворе. Джип поравнялся с ней – как раз, когда она выбежала к остановке. Взвизгнули тормоза. Митя вылетел из машины, на него было страшно и жалко смотреть. Рубашка вылезла из-под шикарных брюк, лицо свело судорогой.

– Если ты… если ты сейчас уйдёшь… Тогда никогда, никогда больше… – Митя даже не смог договорить.

Он обхватил её обеими руками, пытаясь затащить обратно в автомобиль. В движениях его сквозила настоящая ненависть. На них уже оглядывались, но им было всё равно.

– К жене, Дима, к жене! – заорала, отпихивая его, Соня. – Пора завершить брачную ночь! Тебе ведь ничего больше не надо… Она – тебе всё докажет!

Услышав «Дима», он замер, и Соня воспользовалась моментом. От остановки как раз собирался отъехать автобус. Вырвавшись, Соня метнулась к задней двери и в последний момент вбежала на ступеньку. Двери с шипением захлопнулись за ней. Соня упала на сиденье и закрыла глаза, желая одного – умереть. Но уже через секунду вспомнила, что Митя остался один на улице, нетрезвый, взбешённый, сейчас снова сядет за руль. Всё ещё клокотало в ней, но страх уже сдавил сердце. Она кинулась к заднему стеклу, задев локтем сидящую женщину и не обращая внимания на её возмущенный возглас. Но окно оказалось залеплено снегом, и Соня ничего не увидела.

За спиной раздался смешок. Она невольно обернулась.

– Эх, обзавидуешься… – весело произнёс усатый дядька в пуховике. – Ничего… помиритесь, куда денетесь… Вот страсти-морд асти… Эх, молодость.

Не глядя ни на кого, Соня молча плюхнулась обратно. Подняла глаза. Напротив сидела сухая старушка – божий одуванчик, в платочке и сивом пальто с выеденным молью воротником. Выцветшими пустыми глазами она смотрела прямо перед собой, цепкие костлявые пальцы сжимали обшарпанный ридикюль. Соня не знала, какие заботы роились сейчас в голове у этой старушки. Возможно, о том, хватит ли денег на хлеб, и больше, наверное, уже никаких. Вот ей сейчас Соня готова была позавидовать… с ней поменяться местами. И если нельзя умереть – так хотя бы проспать все оставшиеся годы… до полной дряхлости ума и сердца, до нищеты всех желаний.

Она не помнила, как сошла с автобуса, как пересела на другой – нужный, как оказалась возле дома. Анька молча открыла ей дверь и уставилась на неё:

– Бог мой! Ты чего такая растерзанная? А я, между прочим, опаздываю.

Ничего не отвечая, Соня сбросила куртку и прошла к Вадику. Тот уже проснулся, но ещё лежал в кроватке, размышляя о чем-то своём, задумчиво глядя в потолок – мальчик любил вот так понежиться по утрам, пригревшись в постели. Услышав её шаги, Вадик привстал и потянулся навстречу с объятьями. Дикое напряжение этого утра внезапно отступило, упало с неё, как снежный сугроб с ветки, и сама Соня обмякла, растаяла, погружаясь в тепло искренней, ещё ничем не заслуженной детской любви.

– Как ты, заинька? – дрожащим голосом спросила Соня.

– Митя тут снился, – деловито доложил мальчик. – Паровоз взял чинить.

Разница между сном и реальностью его не беспокоила.

– Не починишь его уже, малыш… – крепче обняла его Соня. – А я тебе новый куплю. Ещё красивее.

– Не надо, – строго покачал головой Вадик. – Сама говорила – старый друг лучше новых двух! А Митя никогда не врёт! Он велел подождать, и я буду ждать! А то что же получится…

Соня уже давно привыкла к его взрослому способу выражать свои мысли.

– А чего ждать… – едва слышно произнесла она, забыв, что говорит с ребёнком. – Чего теперь уже ждать…

Но Вадик услышал.

– Может, починит, – рассудительно произнёс он. – Или ещё приснится. Тебе он тоже сегодня снился, да?

– Да… – Соня закрыла глаза. – В страшном кошмаре. Вставай, дорогой, пошли завтракать.