Читать книгу - "Звездун - Эндрю Холмс"

— А теперь, Крис — я знаю, что это трудно, так что не торопитесь, — расскажите нам, как вы себя чувствуете…

— По поводу чего? — говорю я и смотрю на зрителей, которые, в свою очередь, разглядывают меня. Чуть раньше они с интересом обсуждали тему «Моя дочь одевается как шлюха», но сейчас выражение их лиц изменилось. Так обычно смотрят на репортаж о землетрясении где-нибудь в Индии: как ужасно, слава Богу, это случилось не со мной.

Зрительской аудитории меня представили следующим образом: Крис, страдает от болезни «у-него-умерли-мама-и-папа».

— Большинству из нас, к счастью, не довелось пережить того, что выпало на вашу долю. Вы осиротели в возрасте двадцати девяти лет. Скажите, как можно справиться с таким горем? Как вы себя чувствуете?

— Я ни х… не знаю, Триша. Правда ни х… не знаю.

Слово х… они заглушают гудочком — «би-и-п».

— Расскажите нам о Сэм, — продолжает Триша, заходя с другой стороны. Мужчина в аудитории стряхивает что-то со своей куртки от спортивного костюма. Я вдруг понимаю, что все в зрительном зале одеты в куртки от спортивных костюмов. И когда бросаю взгляд вниз, то вижу, что на мне тоже спортивная куртка. Почему-то я знаю, что купил ее в «Джей ди спортс» в торговом центре «Блюуотер», хотя никогда там не был. Хорошая куртка, к ней еще прилагается бейсбольная кепка.

— Как по-вашему, каково ей после вчерашнего скандала, когда вы обозвали ее и такой, и разэтакой?

Мои губы шевелятся, но не слышно ни единого слова.

— Вы утверждаете, что любите Сэм. А ей вы говорите об этом?

— Вообще-то нет, — выдавливаю я.

— Ну, тогда, наверное, вы захотите сказать ей это прямо сейчас. Потому что, я полагаю, именно сейчас Сэм ощущает себя нелюбимой.

Сэм под аплодисменты выходит из зрительного зала и садится рядом со мной, но мы не смотрим друг на друга. Следует короткое молчание, Триша дает нам с женой освоиться на сцене. У меня мелькает мысль, что для того, чтобы выяснить отношения, не обязательно вытаскивать их на всеобщее обозрение в утреннем ток-шоу. Правда, эта мысль почти сразу же исчезает.

— Крис? — произносит Триша и в очередной раз тычет микрофоном в мою сторону. — Вы что-нибудь скажете Сэм?

— Да, — отвечаю я, поворачиваясь к жене, которая смотрит на меня. Мне бы взять ее за руку — я раньше видел нечто подобное по телевизору. Но я смущаюсь и бормочу: — Сэм, я тебя люблю и хочу быть хорошим мужем. Если нужно — буду меньше пить, лишь бы у нас все было хорошо.

Раздаются аплодисменты, Триша ждет, пока они смолкнут, затем обращается к Сэм и подносит ей микрофон.

— Сэм? А вы что на это скажете?

Сэм смотрит на меня и берет мою руку. Наконец-то крепко ее сжимает. Затем, глядя мне прямо в глаза, произносит:

— Осторожно, двери закрываются…

Черт. Я просыпаюсь и вижу, как за окном исчезают последние буквы в названии станции. В этот миг я понимаю, что заснул и пропустил свою остановку. Значит, опоздаю еще больше.

Ну спасибо тебе, похмелье! Хорошим же ты оказалось другом…

Когда я вхожу в офис на Бродвик-стрит, опоздав на полчаса, в приемной мне подмигивает красивая женщина.

Перед ней стоит одетый в форму охранник, который слегка мне кивает. Киваю в ответ, попутно удивляясь, почему это другие люди в здании с ним на короткой ноге, называют его по имени, мило с ним беседуют, я же удостаиваюсь только легкого кивка. А ведь мы встречаемся каждый день — не считая выходных и праздников — все три года, что я здесь работаю. Уже не первый раз обращаю внимание, что он смотрит сквозь меня. Знает ли он, что я считаю его никчемным охранником? Неким пережитком прошлого, который годен только на то, чтобы выключать случайно сработавшую пожарную сигнализацию? Мое похмелье подсказывает, что я угадал: знает. И терпеть меня не может.

Неожиданно вспоминаю, что мой отец мертв. Эта мысль отзывается пронзительной болью и жжет, жжет, жжет, ЖЖЕТ, и тогда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на прекрасную подмигивающую девушку.

Она не только подмигивает красивым глазом, обрамленным длинными ресницами, но и показывает кончик языка — задорно и насмешливо. Ее взгляд говорит о том, что она не прочь поразвлечься. Нет, она не потаскушка, просто любит прошвырнуться вечерком, дать себе волю.

В ней чувствуется какое-то легкомыслие. Не пугающая распущенность, а веселое озорство.

И все же в этой красавице есть нечто серьезное. Ясно, что она хозяйка своей судьбы и, без сомнения, добивается успехов на выбранном поприще. Такая девушка уверенно держится с противоположным полом, довольна своим внешним видом и жизненным выбором. Если у нее кто-то есть, она счастлива, хотя и не считает зазорным обращать внимание на других мужчин, А если она свободна, то завязывает отношения, хотя и не стремится их форсировать.

Это Бриджит Джонс, но без заходов; Элли Мак Бил из одноименного сериала, минус психоанализ, героиня «Секса в большом городе», только не помешанная на сексе. Она — это то, что я продаю, то, с чем хотят ассоциироваться рекламодатели. Она — моя, я люблю ее и каждый день выступаю в роли ее сутенера. Или она в роли моего? Мисс «Дорогое воплощение торговой марки» смотрит на всех нас, работников и посетителей, подмигивая из-под названия. Она — журнал «Дерзость».