Читать книгу - "Тува - Роман Сенчин"

Дорога, ведущая в сторону Монголии, является частью трассы Красноярск — Госграница. Асфальт подновляется, и машины мчатся с огромной скоростью. Правда, грузовиков сейчас на трассе почти не бывает, да и вообще движение не очень интенсивное. Лишь в выходные летом много машин — люди едут купаться на ближайшие к Кызылу озера — Хадын и Дус-Холь (Сватиково).

Лет двадцать назад до этих озер, расположенных в полусотне километров от столицы Тувы, добраться было непросто. Небольшой отрезок проселочной дороги вблизи озер становился ловушкой для автомобилей, и нередко приходилось или помогать вытаскивать из песка чужой «Москвич» или «Жигуленок», или упираться руками в раскаленный солнцем зад своей машины, добавляя ей силенок для форсирования опасного участка. Нынче буксующий автомобиль встречается редко — то ли моторы стали мощнее, то ли пески уже не такие злые…

Степью окружающую Хадын, а особенно Сватиково, природную зону сложно назвать. Скорее, это полупустыня, песок которой еле-еле сдерживают редкие кусты караганника, еще какие-то чахлые колючие растеньица. Однажды, бродя неподалеку от Сватиково (озеро названо по фамилии предпринимателя начала прошлого века, который пытался добывать здесь соль), я обнаружил шарики с иголками, очень напоминающие кактусы. Потом искал их изображение в словарях и справочниках растительного мира Тувы, но не нашел. Есть здесь и кусты с синими мясистыми листьями.

Озеро Хадын — большое и очень популярное у любителей плавать. (В Енисее особенно не покупаешься даже в июле — вода холодная.) Оно слабосоленое, говорят, состав воды очень напоминает морскую. Но мне скучно находиться на Хадыне — берега пологие, пейзаж унылый. Куда интересней маленькое Сватиково, находящееся километрах в трех западнее Хадына, за небольшим барханным перевальчиком. Сколько я себя помню, Сватиково прочат скорое высыхание. (Тем более что неподалеку есть еще две-три котловины, где когда-то были такие же озера; в одной их них еще сохранилась влажноватая грязь.) И действительно, трудно представить, что под палящим солнцем эта «лужица» может долго протянуть. Спасают ее крошечный ручеек бьющего на берегу источника и, видимо, ключи на дне самого озера.

На южной стороне — несколько пансионатов. В конце 1990-х почти все они были заброшены, полуразобраны на дрова, но сейчас многие восстановлены. Хотя отдыхающих не столько, сколько было в 1970-е и 1980-е годы. Тогда озеро сплошь, кроме болотистого северного берега, окружали палатки, тенты, машины «дикарей». В пансионатском городке работала столовая, был кинотеатр, вечером устраивались шумные танцы.

Но жить здесь долго (хотя бы месяц) кажется невозможным. Воздух напитан солью озера, солнце печет по шестнадцать часов в сутки (темнеет поздно — горы далеко). Вокруг песок, колючки и. изможденные, обгорелые тела. Сватиково считается лечебным, чуть ли не чудодейственным, сюда едут из разных мест России, путевки купить очень трудно. Но, глядя на людей, часто очень больных на вид, в лечебные свойства как-то не очень верится — подсознательно хочется видеть на курорте этаких античных полубогов. Поэтому, наверное, я любил проводить время подальше от остальных, радовался, когда на моем месте — «у пальм» — было свободно.

«Пальмы» — несколько растущих на западном берегу ив. Это единственные деревья в округе, не считая посаженных людьми и потому вечно полумертвых топольков возле пансионатов. Озеро рядом с «пальмами» очень удобно для купания — не мелкое, глубина увеличивается постепенно, дно напоминает ступени лестницы. Как раз здесь в воде очень много веселых, деятельных «бекарасиков» — крошечных рачков артемий. Считается, что в столь соленой воде ничто живое существовать не может (по насыщенности солью Сватиково не уступает Мертвому морю), но эти рачки существуют и, кажется, неплохо себя чувствуют. Каждого заходящего в озеро они окружают, изучают его кожу, особенно интересуются ранками и царапинами, вьются вокруг них — лечат.

За «пальмами» начинаются барханы, по которым тянет погулять, обследовать никем, кажется, не изведанную землю. Но стоит пройти километра два по песку — ноги устают, голова даже в кепке тяжелеет от солнцепека, и приходится возвращаться к озеру, прятаться в тень.

К месту тут будет сказать, что чуть южнее Кызыла, сразу за взлетно-посадочными полосами аэропорта есть и самая настоящая пустыня — участок голых песков. Но и здесь удивительный контраст — среди них растет черемуха с крупными, мясистыми ягодами. Мы часто забирались сюда, чтобы набрать несколько ведер черемухи, которую не сравнить с лесной. Вкуснющая, ароматная. (Черемуха в Сибири очень популярна — ее перекручивают на мясорубке вместе с косточками, пересыпают сахаром и хранят в банках. И просто можно есть, и пироги начинять; делают черемуховую муку (лучше всего — грубый помол), которую добавляют в пироги и торты. До сих пор сладко становится во рту, когда вспоминаю название этого места — Щёлы.

(Захотелось узнать, что именно обозначают «Щёлы». После продолжительных поисков в Интернете нашел: «Местечко Шол русские называют Щёлами. Шол — это довольно широкая, возвышающаяся над окрестностями гряда песков, дюн и барханов, протянувшихся на юго-юго-восток от села Сукпак до озера Дус-Холь». Есть еще и речка Малая Щёла (Большой ни в Интернете, ни на карте я не обнаружил), протекающая как раз в тех местах и теряющаяся в песках. Может быть, ее воды и подпитывают корни черемухи.)

Немного южнее своротков на Хадын и Сва-тиково и, следовательно, дальше от Кызыла, есть еще один — к озеру Чедер. Оно тоже целебное, но особой красотой не отличается, хотя тут вполне цивилизованный курорт, источник с минеральной водой. Правда, запах сероводорода, тем более в жару, переносить трудно.

Раньше почти от самого Кызыла и до Балгазынского бора (а это километров семьдесят) степь по обе стороны дороги была распахана, засеяна зерновыми культурами. Поля выглядели словно наброшенное на неровную поверхность огромное клетчатое покрывало: клетка зеленая, клетка черная (весной), клетка зеленая, клетка желтая (осенью). Теперь степь не пашут, на ней появились редкие кустики акаций, кое-где березки. Может быть, лет через сто здесь будет лес.

Пейзаж за окном автомобиля не очень разнообразный, но сама дорога веселая. Она прямая, но неровная. И, поднимаясь на вершину очередного увала, кажется, что впереди крутой, почти отвесный склон, но по мере спуска склон точно бы распрямляется, и на соседний увал машина поднимается почти без усилий.

Видно вокруг на многие километры. Прекрасная картина — дождь вдали: из тучки немного наискосок спускаются сероватые полоски. Напоминает детский рисунок.

Перед Балгазынским бором (о котором речь впереди) находится село Целинное, центр совхоза «Победа». Совхоза, наверное, давно нет, но село это чаще называют именно Победа — прижилось. Победа — типичное тувинское поселение советского времени: расположено в степи, но у подножия гор с жидкими островками деревьев по склонам, дома однотипные, беленые, в самом селе зелени почти нет, единственное многоэтажное здание (построенное, видимо, под школу) заброшено. Скучное местечко с такими же скучными, кажется, жителями. Когда я слышу песню Александра Башлачева «В отдаленном совхозе “Победа” был потрепанный старенький “ЗИЛ”, а при нем был Иван Грибоедов, он на “ЗИЛе” том воду возил…», мне всегда представляется именно эта тувинская «Победа».