Читать книгу - "Аптекарша - Ингрид Нолль"

Пришлось попотеть, прежде чем он открыл сейф Германа Грабера; должен же был старик держать дома хоть какую-то наличность! Сейф прост по конструкции, без ключа, только с цифровым замком. Но там ничего особенного не оказалось — так, бумаги всякие, альбом для гостей, сводки из банка о процентах по срочным вкладам, кстати, не такие уж большие суммы.

Тогда он тщательно, пядь за пядью, осмотрел спальню, он был уверен, где-то у старика есть тайник. Но только после многочасовых поисков ему улыбнулась удача.

— Нет, старик был не дурак, — протянул Левин уважительно, — кроме меня такую заначку никто бы не отыскал.

Невысоко над полом возле каминного поддувала из-под обоев торчал кончик шнура. Левин поддел плинтус и потянул за шнурок, как за леску, выудив из-под обоев целлофановый пакетик с несколькими тысячными купюрами. Это, разумеется, не само наследство, о котором столько разговоров, но все же как бы аванс. Только после этого Левин вызвал агента из похоронного бюро, обсудил с ним все детали, а потом безуспешно пытался дозвониться до адвоката. И уж совсем перед закрытием магазинов все-таки успел вот кое-что купить.

Только теперь самообладание окончательно меня покинуло. Я завыла и стала жаться к Левину, как потерявший хозяина пес.

Он гладил, утешал, успокаивал меня:

— Ну ладно, ладно, все уже позади. Ляг поспи, тебе сейчас это просто необходимо. А мне надо еще кое-что обмозговать.

После блаженной ванны с травяным экстрактом и нескольких таблеток валерианы я погружалась в сладкую полудрему. «С завтрашнего дня перестаю принимать пилюли, — думала я. — Кольцо с топазом тут совершенно ни при чем, хотя хорошо, что Левин не унаследовал у деда его скупости, лишь бы, правда, это транжирством не обернулось… Придется еще немного его повоспитывать…»

Наутро я отправилась на работу, а Левин поехал в Фирнхайм. Деньги из тайника были на исходе.

Может, уволить Марго? Пожалуй, пока не стоит, и Левин против, — ему спокойнее, если на вилле будет кто-то жить. Все равно мы въедем туда только после капитального ремонта. Кстати, места в доме достаточно, на первом этаже вполне можно будет разместить зубоврачебный кабинет, это еще до начала ремонта спроектировать надо. Я радовалась, что Левин строит столь разумные планы, а не спешит покупать себе второй автомобиль.

В лихорадочном нетерпении Левин ожидал дня приема у нотариуса. Пока что ему не суждено знать, на какую сумму денег он может рассчитывать и нет ли в завещании очередной злокозненной закавыки. Вилла, впрочем, стоит с десяток «порше», уверял он меня; «порше» у Левина — это как валютная единица.

Мрачного вида нотариус томил нас нарочитой медлительностью. Завещание, изрек он наконец, и в самом деле подвергалось переделке двенадцать раз. Последней его версии всего две недели сроку, и ее содержание неизвестно даже ему. Левин побледнел. Однако об университетском дипломе в завещании не было ни слова. Левину отходила часть ценных бумаг — на сумму, в точности соответствующую обязательной наследственной доле. Виллу же и львиную долю своих акций старик Грабер отказывал мне — Элле Морман, буде я в течение ближайшего полугода стану законной супругой его внука. Разумеется, я вправе отказаться от супружества с Левином, и в этом случае моя доля наследства должна быть передана в собственность Красного Креста.

Понадобилось время, прежде чем Левин сумел осознать смысл всего услышанного. Когда этот смысл до него наконец дошел, он вскочил и заорал:

— Это ж любому ясно, что старик не в своем уме был! Это же полный бред — все свои деньги совершенно чужому человеку отдавать! А нельзя посмертно объявить его невменяемым и назначить над ним опеку?

Мои радостные, хотя и робкие надежды как в воду канули. Я-то мечтала совсем не о деньгах.

— Объявить невменяемым… — задумчиво прогнусавил нотариус. — Это путь, который снова и снова пытаются избрать родственники умершего, дабы оспорить завещание, причем иногда даже небезуспешно. Но в вашем случае я не вижу ни малейших шансов, ваш дед до последнего дня пребывал, как у нас принято говорить, в здравом уме и твердой памяти, и засвидетельствовать сие смогут очень многие.

Но Левин уже приходил в себя.

— Да это не столь уж существенно, — проговорил он, с трудом сдерживаясь, — мы с моей невестой все равно скоро поженимся.

— Что ж, в таком случае ничто не должно помешать вашему счастью, — изрек нотариус с почти нескрываемой завистью, лапая меня сальным взглядом. Я не ответила на его улыбку и ничем не подтвердила заявление Левина. Я была уязвлена до глубины души.