Читать книгу - "Незримые фурии сердца - Джон Бойн"

– Маркус.

– Ах да. – Хотелось сесть на лестнице и больше уже не вставать. – Тот самый Маркус.

– А вы, наверное, мистер Эвери, дедушка Джорджа?

– Верно, я его дедушка. Только, пожалуйста, называй меня Сирил.

– Нет, я не могу.

– Почему?

– Ну как, вы же… это…

– Старый?

– Да, вроде того.

Я покачал головой:

– Неважно. Терпеть не могу, когда ко мне обращаются «мистер Эвери». Не хочешь называть меня Сирилом, тогда и я не буду называть тебя Маркусом.

– А кем же?

– Дорис. Поглядим, как тебе это понравится.

– Ладно, буду звать вас по имени. – Маркус улыбнулся и протянул руку: – Приятно познакомиться.

– Чего ты здесь один-одинешенек? Никто о тебе не позаботится?

– Джордж меня встретил, но потом глянул в зеркало и убежал к себе привести в порядок брови. Один я туда идти не хочу. – Он кивнул на столовую, откуда доносились голоса остальных членов семейства.

– Зря боишься. Они добрые. Не кусаются.

– Я знаю, мы уже встречались. Но одному как-то неловко.

– Ну давай подождем вдвоем.

– Не утруждайтесь.

– Пустяки. Ты нарядный.

– Спасибо. Новый костюм.

– У Джорджа тоже.

– Я знаю. Вместе покупали. Выбирали разного фасона и цвета. Чтоб не выглядеть близнецами Джедвардами^[72].

– Хочешь верь, хочешь нет, но я знаю, кто они такие, – усмехнулся я. – Невзирая на мой преклонный возраст.

– Вы рады нынешнему событию?

– Все меня об этом спрашивают.

– Грандиозный день.

– Да. Если честно, не думал, что его дождусь.

– Однако он настал.

– И впрямь.

Мы помолчали.

– Правда, что Мод Эвери – ваша мать? – оживился Маркус. – В смысле, вторая мать.

– Правда.

– В школе мы ее проходим. Мне очень нравятся ее книги.

– Видишь ту комнату? – Я показал дверь на третьем этаже, видневшуюся сквозь лестничные балясины. – Вот там она их написала.

– Не все. – Мод вышла из гостиной и, привалившись к стене, закурила сигарету.

– Разве?

– До твоего появления у нас я писала на первом этаже. Естественно, когда Чарльз уходил на службу. Здесь светлее. И отсюда проще гонять из сквера чужаков.

– Вы их терпеть не могли, – сказал я.

– Нечего им там делать. Это частная собственность.

– Вообще-то, нет.

– Частная. Хватит пререкаться, Сирил. Это ужасно изводит.

– Виноват.

– Так вот, когда появился ты, я перебралась наверх. Мне требовался простор. И уединение. Оказалось, там пишется лучше. В том кабинете я сочинила свои самые удачные романы.

– Вы знаете, что вы на посудном полотенце? – спросил я.

– Слыхала. – Мод закатила глаза. – Какая мерзость. Подумать только, моим лицом протирают плохо вымытые кофейные чашки. Кому взбрело считать это наградой?

– Это бессмертие, – сказал я. – Разве не этого жаждет всякий писатель? Чтобы его читали и после его смерти.

– Да некоторых и при жизни не читают.

– Ваши книги продолжают жить. Вас это не радует?

– Ничуть. Какой смысл? Надо было последовать примеру Кафки. Велеть после моей смерти все сжечь.

– Теперь открыт его музей.

– Да, он говорил, что ему это ужасно противно. Хотя, может, и лукавит. Все оплакивает Чехословакию.

– Ныне это Чешская Республика.

– Не придирайся к словам, Сирил. Отвратительная черта.

– Даже не верится, что вы дружите с Кафкой, – сказал я.

Мод пожала плечами:

– Дружим – это, наверное, перебор. Лучше сказать – приятельствуем. Ты знаешь, Эмили Дикинсон тоже здесь. Все кропает стишки о жизни. Смехота! И настырно просит, чтоб я их прочла. Я, конечно, отказываюсь. И вообще дни тут очень длинные.

– Мистер Эвери?

– Что? – Я посмотрел на Маркуса.

– Я говорю, не могу поверить, что я в доме, где Мод Эвери сочинила свои романы.

Я молча кивнул. Тут, к счастью, по лестнице скатился Джордж, точно жизнерадостный щенок.

– Как мои брови? – спросил он, переводя взгляд с меня на Маркуса.

– Идеально, – сказал я. – Однако весь день я буду за ними присматривать. На всякий случай.

– Правда? Было бы здорово.

– Ну что, идем к твоим? – спросил Маркус.

– Я думал, ты уже с ними.

– Нет, я ждал тебя.

– Дед, ты не приставал к Маркусу, нет? – нахмурился Джордж.

– Не пори чепуху.

– Да я пошутил.

– Зря. Не смешно.

– А что такого? Я все время к нему пристаю. Но мне можно.

– Всё, я пошел в столовую, – сказал я. – Слышу, там открывают шампанское.

Лиам и Лора, уже при параде, расставляли бокалы, Джулиан все читал, Грейс слушала плеер.

– Привет, Маркус, – сказала Лора.

– Добрый день, миссис Вудбид, – вежливо поздоровался парень, а я отметил, что ни сноха, ни мой сын не предложили ему называть их по именам. Затем Лиам помянул вчерашний футбольный матч, и тотчас разгорелось жаркое обсуждение. Насколько я понял, Маркус очень досадовал, что его команда продула команде Лиама.

– Прекрасно выглядишь, Сирил. – Лора чмокнула меня в щеку.

– Спасибо, ты тоже. Будь я на сорок лет моложе, другой ориентации и не будь ты моей снохой, я бы за тобой приударил.

– Похоже, тут кроется комплимент. – Лора подала мне бокал.

– Нет, это просто зашибись! – выкрикнул Джордж и, лучась восторгом, вскинул свой бокал.

– Выбирай выражения, – сказал Лиам.

– Я к тому, что… найти любовь, когда ты… ну, в таком возрасте… и объявить о ней на весь свет… Это офигенно здорово.

Я улыбнулся и кивнул. Пожалуй, так оно и есть.

– Наверное, это нечто невообразимое, – сказал я.

– Джордж прав. – Лора подняла свой бокал. – Это удивительно.

– Это опупительно! – Джордж притянул к себе Маркуса и чмокнул его в губы.

Я заметил, что Лиам и Лора рефлекторно отвели взгляды, а Джулиан и Грейс хихикнули. Но мне было радостно, что два молодых человека нашли друг друга, пусть даже не навсегда, и сейчас этим очень счастливы. В моей юности такое было просто немыслимо. Я радовался за внука, однако сердце мое грызла печаль. Все бы отдал, чтобы вновь стать молодым и насладиться такой беззастенчивой честностью.