Читать книгу - "Не время для человечности - Павел Бондарь"

Она купила в киоске пачку сигарет, и они двинулись дальше. Не имеет значения, о чем они говорили, но важно другое – в блокноте на его телефоне осталась незаконченной история – точнее, наброски истории – о человеке по имени Питер. Эти двое, увлеченные друг другом, не поставили точку, и сюжет завис на полуслове – в очень хорошем моменте, да, но все же он не был окончен. И этим желало воспользоваться столько различных сущностей из совершенно разных пластов реальности, что нет ничего удивительного в том, что у кого-то из них получилось.

Когда они прошли мимо этого злополучного места, случилось то, что можно сравнить с выстрелом в спину уходящему в закат ковбою.

Из окна на балконе одной из квартир на верхних этажах вылетело тело, на лету орущее самому себе что-то невнятное двумя разными голосами.

Он оттолкнул ее в сторону, и тело приземлилось прямо перед ним, при ударе о землю превратившись в черную воронку, что в один миг засосала его внутрь и исчезла.

В небе раздался скрежет, похожий на звук ржавых шестеренок в огромных старых часах, что кто-то пытается подвести. Или перемотать назад.

Ее крылья осыпались пеплом, а в сердце кольнул ледяной осколок, и этот укол из прошлого стал для нее уколом веретена одной из мойр.

Она подняла с асфальта его телефон – все, что осталось – и, открыв блокнот с историей, что он начал однажды писать в июле, в дождь, в другом городе, другом году и другом телефоне, поставила точку. Выронив телефон и прошептав несколько слов на непонятном языке, она распрямилась и пошла дальше, поначалу по улице, между застывших от удивления прохожих, сквозь слезы, а затем…

…Вдруг на секунду пространство померкло, будто начало просвечивать, обнажая за собой что-то наподобие переводимых огромных часов…

…А затем сквозь время и пространство, по чьей-то высшей воле оказавшись в заснеженном декабре готовящегося к Рождеству города-призрака.

Было что-то завораживающее и пугающее в том, как выглядела эта девушка. Она шагала сквозь завесу снега, и ее волосы развевались на ветру. Тот же злой ветер трепал тонкую длинную кофту без пуговиц, стараясь изо всех сил вырвать полы этой кофты из рук своей жертвы. Обута она была в старые и дырявые ботинки, единственным смыслом которых в такую погоду было лишь внешне укрыть ноги – хотя бы от испуганных, сочувствующих и осуждающих взглядов прохожих.

Впрочем, даже этот смысл терялся, когда вы понимали, что ее никто не замечает. Она просто шла в толпе, вся – как еще один порыв ветра, только медленный, прибитый телом к земле и напоминающий человека. Она была поразительно красива каждую секунду своего дрожащего пути вперед, непонятно куда, а особенно прекрасной выглядела, когда поднимала огромные блестящие глаза вверх, к небу, слегка приоткрывая рот в тихом вздохе, который освобождал густые клубы пара, на несколько секунд окутывающие ее лицо.

Она шла, и с каждой секундой все больше забывала о чем-то важном. А что же это за важное – она уже не могла вспомнить.

Где-то совсем в другом месте – однако, в то же самое время – с неба вместе со снегом сыпались черные буквы. Они падали на землю, и из их чернильных брызг возникала фигура человека. Снег покрывал этот силуэт, придавая ему краски. Человек шел по длинной, идущей в гору улице, и шел он на вокзал – сам не зная, зачем. Вдруг он остановился и поднял взгляд на одно из окон последнего дома, дома с номером пятнадцать, что примыкал к привокзальной площади. Окно было на третьем этаже, под самой бойницей чердака. В окне горел тусклый свет, и видны были очертания комнаты. А еще – за окном кто-то стоял и исподлобья, будто виновато, смотрел в ответ.