Читать книгу - "Говорит Вафин - Юрий Вафин"

И знаешь, куда мы прибежим в итоге? Финальный рывок, взят последний пригорок, и оттуда, выбивая почву из-под ног, ослепляет нас фарватер кормилицы – Волги-матушки. Я слышу, как рыба плещется на илистых поймах, как ловкая щука уносит в пучину дурака-пескаря, как квелый сом уходит под карягу в ожидании дохлой кошки, что кинут ему голоногие пострелята.

Противоположный берег далек, и сейчас, как древние, я почти верю, что там можно встретить людей о песьих головах и пушистых женщин. Впрочем, после слова «пушистый» я не могу удержаться и валю тебя на землю навзничь, ты сама ведь пушистая, мокрая, разрумяненная, живая ловкая здоровая русская баба! На утомлении держащаяся ты забыла двадцать первый век и живешь вечностью.

А вечером мы на обрыве разожжем костер. Я встану над рекою, спину мне будет жечь пламя, колени морозить Волга, а в шею уткнешься ты.

Сквозь твои губы я целую взасос большой взрыв, что породил всю эту прелесть!

Николай с самого утра ходил гоголем, а под вечер окончательно разошелся: «Уж я задам вам в пятницу угощение, век помнить будете!»

Люди недоверчиво, но с улыбкою глядели на Николая.

Второй год в учреждении состоит, а ни разу посещения не задавал. И вот вдруг.

«Право дело, господа, приходите ко мне в пятницу!» – ластился лисою Николай.

Люди и пришли. Что не прийти, когда добрый человек грозится славным кутежом?

Торжествующе набриолиненный и напомаженный, Николай встречал гостей в прихожей: «Проходите, господа, прямо в залу пешком, там и угощение ваше накрыто уж» – и подмигнул.

Зашли люди – а там жена Николая, Анна Сергеевна Пожарская, на столе лежит в стиле ню, срамные места обнажила растопыримши, на шее салфеточка, сама виду любезного и лукавого.

Как народ дал заднюю! Ноги лезли в чужие галоши, кое-кто напялил по ошибке дамское пальто, один убежал из дому по лужам в носках.

Вот полный список потерь:

1. Были напрочь уничтожены очки Юрия Сергеевича, мастер потом головой качал: «Восстановлению не подлежат!»

2. В давке была раздавлена такса по кличке «Тетка». Собачка была преславная, третьего году купленная на птичьем рынке на Савеловском. Там и сейчас таких продают, приходите – посмотрите.

3. Воспользовавшись суетой, два наглеца из учреждения проинспектировали своими канцелярскими пальцами тайные места домашней работницы – Настасьи и нашли их превосходными и полностью соответствующими женскому предназначению.

Последний гость сплюнул на пол: «По шее вам надо надавать за угощение такое!»

И зачем-то прибавил: «Мародер!»

И тоже был таков.

Пьеса «Незапогодилосъ»

– Ой, садись, Сашенька, как здорово выглядишь, работу нашел хорошую?

– Да, Марья Николаевна, на Западе работаю.

– Ой, на Западе! Какая умница всё-таки! В Германии, в Нидерландах?

– На Западе Украины.

За окном громыхнула молния.

Пьеса

(просовывает голову в дверь)

– Здравствуйте, а кто из вас Николай?

– Здравствуйте, я Николай.

– (сурово) Теперь я тут Николай.

Собрался на площади как-то люд, и завязался спор: а когда русскому человеку жилось лучше всего?

Вышел мужичок подбоченясь да заявил:

– Лучше всего жилось нашему брату при Советском Союзе!

Из толпы вышел другой мужичонка и возразил:

– Отнюдь, при Николае Втором недурно бытовали очень…

– Да что Николай! Вот при Петре жизнь была!

– Да ваш Петр исковеркал всю суть Руси, при Грозном Иване житуха была!

– Э, да я вижу, вы не шарите совсем. Никогда так вольготно не дышал русский человек, как при татарах!

– Да ты христопродавец! Всем известно, что лучшая жизнь была при Киевской Руси!

– Врешь! При неолите!

– При неандартальцах!

– При австролопитеках!

– При первых гоминидах, дурак! – замахнулся залетный мужичок на предыдущего спорщика.

Галдели мужики, спорили, краснели, гам стоял на площади невыносимый!

Неизвестно к чему привел бы спор, ежели бы не вышел на площадку древний, но игривый седовласый старец и не расставил все точки над ё:

– А лучше всего, ребзя, русскому люду жилося при динозаврах. Сам маленький, шустрый, глядикося – чтобы ящур тебя не раздавил, под ногами – шмыг, шмыг, орешек видишь – мой орешек, зубами – хрямсь, хрямсь да в нору!

А в норе баба – юркая, быстроглазая! Да деток с десяток – и все как на подбор!

Чем не житие?!

После такой речи помолчали мужики, почесали в затылках да молвили:

– Берно рассудил, старче. И добавить нечего тут.

Да и разошлись по домам.

Вечером в отделение полиции зашел странный молодой человек. Лицо его было покрыто красными пятнами, руки дрожали от волнения.

Едва зайдя, он тут же попросился под стражу.

– У меня совершенно чудовищный, банальный и неинтересный паблик, – заявил он полицейским.

– Вы нарушаете там закон?

– Нет… не важно… арестуйте меня немедля, мой паблик – звенящая пошлость, ни грамма собственных мыслей, деградация духа…

– Арестовать вас только за пошлость духа?

– Да. Немедленно. Если можно, упеките меня в одиночку. Или лучше в пресс-хату. А лучше всего казните. У вас в отделении есть гильотина?

– Молодой человек, идите, пожалуйста, нахуй, пока мы вас на самом деле не арестовали.

Глаза пацана лихорадочно заблестели.

– Так, понимаете, я и прошу, чтобы вы меня тотчас же связали и заковали в кандалы.

Мысль молодого человека скакала быстрее его безумного взора.

– А лучше знаете что? Посадите меня на бутылку. У вас есть бутылка?

– Иди-ка ты нахуй, друг! Пиздуй-ка побыстрее! – сержант замахнулся на него пустым графином.

Молодой человек трусливо одернулся и, съежившись, полез по карманам.