Читать книгу - "Байки старого боцмана - Сергей Стеблиненко"

Рыба не может жить без воды, птица – без воздуха, а Лев Наумович Берембойм не мог существовать без приключений на свою голову. Вернее, любая головная боль не обходила Берембойма стороной, и если она к нему попадала, то переложить ее обратно на здоровую было невозможно.

Степан Панчоха не был в отпуске четыре года: то на кроликов мор напал, то свиньи поросятся, а то куры нестись перестали… Причины веские для любого председателя колхоза, но не для начальника Новороссийского участка, который отвечал за все работы флота в акватории портов Северного Кавказа. Просто Степан Гаврилович обладал тягой к земле и всему, что на ней может мекать, хрюкать, мычать и т. д. Куда бы судьба ни забрасывала казачьего сына Панчоху, всюду заводилась различная живность, сеялась люцерна, складировался комбикорм…

Образцовое подсобное хозяйство было гордостью не только самого Степана, но и всего коллектива Новороссийского участка:

Куры-несушки – 50 единиц,

Кролики – 120 пар,

Коровы – 12 дойных и 1 квелая,

Свиньи – 16 особей женского пола + хряк.

Некогда спящий участок побережья теперь производил столько шума и запаха, что слух и обоняние местных курортников возвращалось к ним на две недели раньше, чем требовала санаторная книжка. Говорят, запах впитывался в организм приезжих так прочно, что исчезал только на десятые сутки после возвращения из отпуска. Вместе с тем, это имело положительный момент – число курортных романов было сведено к нулю, т. е. до рекомендованного минимума. Разве дрогнет сердце кавалера при виде дамы, благоухающей куриным навозом? Разве способна дама симпатизировать мужчине, не сумевшему обогнуть коровью лепешку?

Вся живность ела, пила и испражнялась за счет управления флотом, числясь на балансе как «мясопродукты в состоянии откормки для набора живого веса». Каждая единица мясопродуктов рождалась на руках Панчохи и погибала там же.

Когда Степан Гаврилович, перед отъездом в отпуск, передавал дела Льву Наумовичу, то не знал, какую жестокую шутку приготовила ему судьба. Не успел пассажирский поезд с Панчохой в пятом выгоне обогнуть отроги Кавказского хребта, как деятельный Лев Наумович приступил к исполнению. На его беду, об отъезде старого и приезде нового, временного начальника участка прослышали в местном райкоме партии.

Долгие годы райком пытался бороться с подсобным хозяйством Степана, но… Вышестоящая организация участка находилась на Украине, партийный билет Степана – в Одессе, а ручонки бюро не доходили дальше границ района. На каждую просьбу райкома прекратить портить курортный воздух, Степан заводил очередную свинью, ставил ее на баланс под именем подписанта и радировал о новых трудовых достижениях в Одессу. Свинья становилась государственной собственностью и приобретала вполне приличное имя. По участку бегали Ваньки, Петьки, Гришки и другие тезки лучших людей района. Справа от дороги располагались стойла членов бюро райкома, слева – исполкома райсовета. Самодурство Степана не знало границ, но прекратить этот произвол райком партии был не в состоянии. Переписка с Одессой и Киевом, велась через Краснодар и Москву, но приводила лишь к хрюканью новых балансовых единиц. Теперь появился шанс навсегда ликвидировать этот очаг «самостийности» на исконно русской земле.

На участок прибыл целый десант во главе с первым секретарем райкома Столяровым. Не ведающий о цели визита Берембойм был явно польщен вниманием и демонстрировал все лучшее, что за долгие годы накопилось за забором участка. Дорогие гости с удивлением обнаружили, что предмет их ненависти – лучшее хозяйство района и место Степана на Доске Почета, если бы не имена животных…

Эти люди впервые смотрели в глаза своим четвероногим крестникам. Степан Панчоха был неплохим физиономистом и к каждому высокопоставленному имени подбирал поросенка, явно похожего на оригинал. Только без шляпы и портфеля.