Читать книгу - "Город с названьем Ковров-Самолетов - Наталья Арбузова"

То, что он сейчас строчит, я назвала бы поэтической прозой. Бумага, утащенная из казенного дома еще в настоящем 1971 году, весело стелится ему под руку всю недолгую апрельскую ночь. И наконец перед зарею, склонясь усталой головою, на модном слове «идеал» тихонько Ленский задремал.

Проснулся очень скоро – из мягкого кресла вылез старинный инкрустированный нож для разрезанья бумаги, давно таившийся в сгибе между двух подушек. Уколол Нестреляева, чтоб тот не проспал каких-то важных событий в своей жизни. Старинные часы в старушкином отсеке пробили семижды: встань, встань, встань, встань, встань, встань, встань. Нестреляев не спеша открыл глаза и увидел солнце через, увы, довольно грязное стекло. С беспокойством вспомнил, что мыть свое единственное окно по весне – его святая обязанность. Ногти, волосы растут, пуговицы отрываются, сор в углах катастрофически прибывает – ужасно. Чуть что выполнишь все настоятельные требованья жизни – как раз станешь идиотом. Но все же Божий свет весною лучше созерцать через чистое стекло. Осторожно выглянул, вышел из своего укрытия. Старушки не было ни в комнате, ни на кухне. Куда это так рано занимали очередь в 71-м году? Нестреляев набрал воды и приступил к мытью окошка.

По-разному моет окна человек пишущий и не пишущий. Последний просто протирает стекла, пока, прозрачные, они не исчезнут, растворившись в весеннем воздухе. Тогда обнаружится, что мытье – это само по себе занятие поэтичное. Пишущий человек поминутно подбегает к раскрытой тетради, хватает мокрыми пальцами карандаш и записывает пришедшее в голову, а подтеки воды сохнут как попало на стекле. Тоже хорошо. Будто некие магические знаки проявились в светлом небе. А под нестреляевским окном уж стоит цыганка в розовых юбках, похожая на гвоздику, и со своей стороны делает ему магические знаки. Кричит: «Бриллиантовый! Про любовь думаешь, а свободы-то у тебя нету!» Нестреляев похолодел.

Похолодел. Путаясь в словах, запросил наконец прямо свой внутренний internet – который у нас год от Рождества Христова? Ему ответили: 1971-й. А я – я сейчас разведен или как? Пришел безжалостный ответ: С. С. Нестреляев состоит в законном браке. Он не поверил. Полез мыльными руками искать паспорт, раскрыл – вот он штамп. И только тут все в деталях вспомнил.

Они с женой (первой по счету) и сыном уж лет пять как жили в коммуналке на Соколе. В один прекрасный день жена заявила ему о служебном несоответствии и испросила себе свободы в столь категоричной форме, что ему пришлось немедленно уйти. Не в собачью конуру, но снимать жилье на Сретенке, где он только что в блаженных грезах мыл окно. Жена отправила сына к своим родителям и жила одна, стоя той порой у себя на работе в жилищной очереди, что, как известно, дело долгое и неверное, но она была не робкого десятка. Просила Нестреляева пока что не искать развода, чтобы им на троих дали двухкомнатную квартиру. Ей с сыном вдвоем реально досталась бы однокомнатная, она хорошо знала существующую практику. Предполагалось так, что Нестреляев потом развод оформит, а размена не потребует. Но кто-то после Нестреляеву подсудобил. Уже когда квартиры были распределены и грызня стихла, некая комиссия задержала выдачу ордеров. Чудом поспел срочно начатый развод, жена сумела оформить ордер на двоих, и Нестреляев получил в полное распоряженье комнату на Соколе. Лютый сосед, необъяснимо пасовавший перед бойкой женой, загрыз разведенного Нестреляева, вымещая на нем свои жилищные разочарованья по поводу не освободившейся комнаты. Но все это было еще впереди. А сейчас Нестреляев как подкошенный рухнул в кресло, подпер голову рукою – ни дать ни взять мраморный крестьянин в беде, и стал медленно ворочать мозгами. Сяду я за стол да подумаю, как на свете жить сиротинушке. С чем он пойдет на Чистые Пруды, что скажет?

Вроде бы Амуру не за что было отметить Нестреляева в черной своей книге. Бывало он, неприкаянный, шатался по темным московским улицам не со счастьем своим, как еще вчера, а с очередным несчастьем, гнавшим его из дому. Тогда еще влюбленные не уступили бандитам ночных тротуаров. Встречая двоих в часы своих бессонных дежурств, Нестреляев мысленно призывал благословенье на их головы. Он не был завистлив. Вечный несчастливцев, он был широко отзывчив к счастью.

Не брани меня, читатель, что я так люблю его. Не пеняй мне, захотевшей сделать своего героя благополучным в каком-то другом измеренье. Его так трудно осчастливить в реальном мире. Не кори за то, что не вдруг заговорила я про любовь. Так уж народная песня поется. Долго-долго про что-то другое, а концовка ни к селу ни к городу любовная. Я не спорщица с русской песенной традицией, уволь. На том выросли.

Не укоряй за названье. Проводит, спровадит Нестреляев тысячелетье. И оно его проводит – ох, не добром. Это я предчувствую, хоть еще и не знаю толком, что сломает моего героя на стыке времен. Не вижу пока ясно, в чем беда. Наверное, в априорной иллюзорности любви. Давно живу, о многом догадываюсь.

Пока я этак сокрушаюсь, мой Нестреляев поднялся из-за стола. Clavelita в розовых юбках все еще стоит под окном, ждет. Увидала его головушку посреди разноцветных фиалок, в ладошки заплескала – улыбается полными розовыми губками, обещает: «Бриллиантовый, я твою беду руками разведу! Наша с тобой краля – тоже птица вещая, вроде нас с тобой. Ей твоя правда будет как на ладони видна. Иди, не горюй, а мне оторви да брось в подол розовый цветок». Нестреляев сорвал из цветочного горшка розовую фиалку с мохнатыми листочками, бросил в окно. Не попал в широкий подол с оборками. Цветок звонко стукнул об асфальт крупной золотой монетой, покатилась монета. La clavela метнулась за нею, взвившись вихрем юбок. А Нестреляев уж выскочил, счастливый, из дому. Снова принялся дуть беспокойный ветер. Конец тысячелетья прикидывался концом времен. Цыганка еще стояла с нестреляевским золотым на ладони, но уж не та, в гвоздичных юбках, а зловещая старуха. Схватила его руку и заговорила темными словами с того треснувшего камня на богатырском распутье. Ох, не к добру. Что, читатель, не сама ль недолговечная любовь приходила розовым утром под нестреляевское чистое оконце? Ах, когда б я прежде знала, что любовь творит беды. Ох и ах. Покуда я каркаю, Нестреляев уж бежит, как ошпаренный, на Чистые Пруды.

Бежит, и смятенный ум его запрашивает свое глобальное информационное поле о той, на которой свет клином сошелся. Она уступчива в мелочах и несгибаема в серьезных ситуациях. Не имеет мнения по бытовым вопросам, а все больше по общечеловеческим проблемам. Легко сдает позиции до какой-то черты, около которой окапывается и держит оборону намертво. Весела просто от хорошей, сильной энергетики. А так веселиться не с чего. Какого-то химического вещества у нее в крови много, от которого неизбалованный человек радуется любой мелочи и без которого потасканного сибарита ничем не обрадуешь.

Читатель, тебе надоело? Ты спрашиваешь, скоро ли свадьба? А я не знаю, существует ли вообще Сильфида. Ты же не поведешь к венцу химеру. Ну тебя, иди смотри телесериалы.

Да, она жила там в коммунальной квартире на Чистых Прудах, ранее принадлежавшей целиком их семье. Жила с прелестной старорежимной матерью, также похожей на синичку. С сестрой, двумя годами моложе и немногим хуже ее самой. Жаль, что невозможно было осчастливить браком их обеих. Сильфида сама открыла дверь, сразу узнала Нестреляева, впустила и выслушала, почти не проявив удивленья. Сказала – хорошо, когда бы ни был оформлен этот развод, его можно дождаться, время вещь относительная. Вот пока ее рука, а там дальше будет видно.