Читать книгу - "Князь мира сего - Григорий Климов"

Советский доктор Фауст щелкнул по бутылке с водкой:

– Для настоящих, прирожденных революционеров революция – это борьба за власть. А все остальное – только средство к цели. И никто не ненавидит друг друга так, как эти комплексные бесы, грызущиеся за власть или видимость власти. Ведь Ленин занимался фракционной борьбой больше, чем борьбой с царизмом. Потому эти черти и стучали друг на друга в охранку. И наперебой сотрудничали с иностранными разведками. – Максим постучал кулаком по столу.

– Потому в Библии и сказано, что их хозяин – дьявол – всегда стремится к власти.

На следующий вечер, читая новые покаянные речи врагов народа, отец опять качал головой и ворчал:

– Но ведь это ж старые большевики. Прошли все царские тюрьмы и ссылки и никогда не раскаивались. А теперь такие невероятные самообвинения?!

– Говорят, им делают какие-то одуряющие впрыскивания, – заметила мать.

– Не одуряющие, а, наоборот, проясняющие, – возразил комиссар госбезопасности. – Я вспрыскиваю им такие штучки, которые изгоняют то, что раньше называлось бесами. Тогда они временно становятся обычными людьми, осознают свои грехи – и признаются. А для публичных процессов я впрыскиваю им штучки посильней. Тогда их даже тянет к покаянию – и они занимаются самобичеванием. – Доктор социальных наук потянулся к своему стакану с водкой. – Впрочем, все это полностью соответствует основному закону диалектического материализма – насчет единства и борьбы противоположностей как двигателей исторического процесса. Борька, ты этот закон знаешь?

– Знаю.

– Но ведь это абсолютно противоречит закону о классовой борьбе как основном двигателе истории. Где же в классовой борьбе единство?

– Не знаю.

– Вот в том-то и дело. Это противоречие не объяснит ин один профессор марксизма-ленинизма. А если объяснит, его расстреляют.

– Почему? – спросил отец.

– Да потому, что это марксистское единство и борьба противоположностей… Ха-а!.. Да ведь Маркс просто перефразировал старую формулу средневековых чертопоклонников… Но меня не проведешь… Я-то все это знаю.

– Что же это за формула? – заинтересовался Борис.

– In daemone deus, – процедил сквозь зубы комиссар госбезопасности. – В дьяволе бог… Вот вам и весь секрет этого единства и борьбы противоположностей.

– Да, но что это такое?

– Это философская загадка, философский камень, о который ломали себе голову лучшие умы человечества. Некоторые даже свихнулись. Потому что эта загадка неразрешимая.

– Ну а ты эту загадку разгадал? – подмигнул Борис.

– Конечно, – уверенно сказал ученик папы Иннокентия. – Бог есть Бог, а дьявол есть дьявол!

– Послушай, Максим. – Отец снял пенсне и со смущенным видом принялся протирать его носовым платком. – Вот ты сам говоришь, что кое-кто свихнулся над этими проблемами. А ты знаешь, что есть еще такое религиозное помешательство?.. Может быть, на тебя слишком подействовали эти твои книги про нечистую силу?..

Доктор социальных наук презрительно фыркнул:

– Если к кому применима поговорка «Врачу – исцелился сам!», то в первую очередь это относится к психиатрам. Ведь многие психиатры становятся психиатрами, чтобы быть поближе к собственной среде. Но мы это тоже знаем.

Отец сделал вид, что полирует свое пенсне. А Максим самоуверенно усмехался:

– Ты лучше пошли этого психиатра ко мне. Я скорей найду у него что-нибудь такое, ненормальное.

Пока старший брат был на службе, Борис обнаружил на его столе книгу Макиавелли «Князь», на которую обычно ссылаются как на образец политического цинизма. Эта книга была написана в Италии времен Цезаря Борджиа, когда там шла ожесточенная борьба между удельными князьями, которые пускали в ход все – убийства, отравления, предательство и подлоги. А Макиавелли полностью оправдывал все преступления князей и составил как бы философскую рецептуру политического вероломства и беспринципности, всех видов подлости и коварства.

Книга, лежавшая на столе Максима, была выпущена в Москве незадолго до убийства Кирова. Прекрасное издание «Академии». Старинные гравюры. И даже новый перевод. Но самое удивительное было то, что предисловие к «Князю» было написано Каменевым. Это был культурный и мягкий человек, типичный тихоня-идеалист из ленинской гвардии. Но в предисловии он восхищался философией Макиавелли и всячески рекомендовал ее как практическое руководство к политике.

Вскоре Каменев был арестован по делу «Троцкистско-зиновьевского террористического центра» и сам попал под ту рецептуру, которую он так усердно расхваливал. Вслед за этим был арестован и «Князь» Макиавелли – его запретили и изъяли из обращения.

На заглавном листе рукой Максима была приписка:

Характерно, что философия Макиавелли подразделяется на 13 принципов. Это, конечно, не случайно, а нарочно. Проверить его «Мандрагору». Растет под виселицами.

Когда Борис поступил в индустриальный институт, на форме работников госбезопасности появилась новая эмблема НКВД: змея, поднявшаяся на хвост и пронзенная мечом. Увидев на рукаве Максима эту овальную, шитую золотом и серебром эмблему, Борис спросил:

– А что это за змеюка?

– Это гидра р-революции, – ответил Максим. Поймав недоверчивый взгляд младшего брата, он полез в стол и достал пачку фотографий, подшитых в специальную папку НКВД. Это была обширная коллекция значков, гербов, флажков и символов всяких революционных террористических и тайных обществ, начиная от египетских пирамид и кончая Великой Октябрьской революцией. На многих фотографиях была изображена точно такая же поднявшаяся на хвост змейка, которую пронзил меч на рукаве комиссара госбезопасности.

– Что же это значит? – спросил студент.

– Это значит, что змея меняет кожу, но сама от этого не меняется, – устало потянулся Максим. – Я эту эмблему нарочно придумал… Чтобы они знали, что я их тоже знаю.

– Кто это – они?

– Те самые, – ответил комиссар, – кого раньше называли бесами, чертями и ведьмаками.

– Хорошо, – сказал Борис. – Значит, вы расстреливаете революционеров и брешете, что они контрреволюционеры.

– Дело в том, – ухмыльнулся доктор социальных наук, – что, согласно диалектическому закону о единстве противоположностей, – революционеры и контрреволюционеры – это одно и то же.

– Как же так?

– Очень просто. Настоящие революционеры – это перманентные революционеры. После революции они продолжают беситься, но на этот раз уже против нового революционного режима, и таким образом становятся контрреволюционерами. Потому после революции согласно второй части марксистской диалектики – насчет борьбы противоположностей – всех революционеров нужно сразу же перестрелять, как бешеных собак! Понял?

– А сколько ты сегодня водки выхлестал? – спросил младший.