Читать книгу - "Святая Земля. Путешествие по библейским местам - Генри Воллам Мортон"

— И ты называешь это садами? Это даже не холм!

Я спросил Умрана, какими он представляет себе Висячие сады. Он восторженно улыбнулся и ответил:

— Они похожи на райские кущи.

Затем он провел меня к неровному участку — так выглядят прикрытые строительными лесами останки домов, разрушенных с целью возведения новых зданий, например в Лондоне. На этом месте когда-то стоял великий зиккурат Вавилона — храмовая башня под названием Э-темен-анки, которую археологи и считают знаменитой Вавилонской башней. Очевидно, что это была гигантская ступенчатая пирамида-зиккурат, типично вавилонская по форме, она достаточно высоко поднималась над равниной, чтобы с нее астрономы могли без помех вести наблюдение за звездным небом. На самой верхней площадке находился храм, в котором были только стол и ложе, которое, по свидетельству Геродота, на ночь занимала женщина, избранная божеством из всех женщин страны. Это подтверждают найденные записи: храм и высокая башня восходят к первым векам существования Вавилона, время от времени цари ее реконструировали.

Мы подошли к цепочке разрушенных арок, которые некогда поддерживали пиршественный зал Навуходоносора. Именно там, согласно Книге пророка Даниила, Валтасар увидел таинственную надпись на стене.

Когда мы бродили по заброшенным насыпям, тишину которых нарушало лишь жужжание диких пчел и шершней, я подумал о том, как буквально воплотилось пророчество Исаии о падении Вавилона. И в самом деле, город был повержен, как пали Содом и Гоморра.

«Не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем. Не раскинет аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут отдыхать там. Но будут обитать в нем звери пустыни, и домы наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены — в увеселительных домах»[6].

«Толстые стены Вавилона до основания будут разрушены»[7], как предвещал пророк Иеремия; «ограды его сожжены огнем»; город и вправду стал «ужасом между народами»[8]и «пустынею без жителей». Слова Иеремии осуществились буквально; город лежит «грудами развалин». Какое слово может лучше описать это ужасное запустение: «и Вавилон будет грудами развалин».

Исаия пророчествовал, что среди обитателей руин будут те, кого он называл киппод; это еврейское понятие озадачивало переводчиков Библии. В английской версии оно представлено как «выпь»; в другой, исправленной редакции — «дикобраз». Я зарисовал в блокноте дикобраза и спросил Умрана, видел ли он среди руин нечто подобное.

Его лицо просияло:

— О, да! Это кунфуд. Он очень пугливый и появляется только по ночам.

Я не видел ни дикобразов, ни шакалов, ни змей, ни сов, ни других представителей фауны, упоминавшихся пророками, однако заметил животное, ими не названное, — зайца. Это было единственное живое существо, которое мы потревожили за все время блужданий по развалинам. Мы спугнули его неподалеку от пиршественного зала Навуходоносора.

— Смотрите! — воскликнул Умран. — Арнабех!

Крупный заяц прыжками помчался прочь через центр мертвого города.

Когда мы вернулись к Воротам Иштар, Умран показал место «львиного рва», в который бросили пророка Даниила. Вероятно, этот ров окружал Ворота Иштар, и когда профессор Колдуэй начал раскопки, он обнаружил тысячи цветных изразцов на этом участке. Собрав их вместе, он получил фигуры львов, у некоторых тела были белыми, а гривы желтыми, у других — желтые тела и красные гривы. Он считал, что главные ворота Вавилона охраняло не меньше 120 львов.

Среди самых интересных деталей, на которые стоит обратить внимание в Вавилоне, стоит отметить то, что кирпичи по-прежнему скреплены природным асфальтом (битумом), который использовали вместо известкового раствора, в точности так, как рассказывает Геродот. Он посетил Вавилон примерно через столетие после его падения, когда это все еще был один из величайших городов мира, хотя многие здания лежали в руинах. Возможно, наказание, которое обрушил на него Ксеркс, доставило немало хлопот строителям, так что Геродот мог повсюду наблюдать за тем, как использовали асфальт, который плавили в смоляных ямах.

Метод заключался в том, чтобы нанести тонкую пленку битума между рядами кирпичей; скрепленные таким образом кирпичи были настолько спаяны, что оторвать их от кладки можно было только с помощью кирки или заступа. Ряды кирпичей перемежали еще и слоем тростника, отпечатки которого сохранились на кусках асфальта, поскольку сами стебли давно сгнили. Поставки природного асфальта, согласно Геродоту, шли из Хита, расположенного в 70 милях к северо-западу от Багдада, города, в котором даже сегодня чувствуется запах жженой смолы и сероводорода, так как там сохранились два асфальтовых колодца: один горячий, другой холодный, в тридцати футах один от другого. Конечно, подобный асфальт можно найти повсюду в районе персидских нефтяных месторождений, а также вокруг Мосула.

В древние времена западные авторы, безусловно, удивлялись и кирпичу, и асфальту, которые они принимали за исключительную черту Вавилона, что, впрочем, соответствовало действительности. Вавилонская башня была выстроена из сырцового кирпича, скрепленного асфальтом, — в Библии его называют «земляной смолой». И что послужит лучшим описанием вавилонской строительной техники, чем стихи Книги Бытие, рассказывающие о строительстве Вавилонской башни:

«И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести»[9].

Ноев ковчег тоже был обмазан снаружи и изнутри асфальтом; так и по сей день поступают жители Ирака при изготовлении лодок и парусных судов, которые ходят по Тигру и Евфрату.

2

Исследователи Библии знают, что раскопанные руины Вавилона почти полностью относятся к эпохе Вавилонского пленения евреев. Если вы увидите в стене кирпич с надписью — а таких немало, — можете быть почти уверены, что он носит имя Навуходоносора.

Полагаю, каждый, кто посещает Вавилон, повторяет про себя вступительные слова великолепного псалма:

«При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе. На вербах посреди его повесили мы наши арфы»[10].

Ни одно несчастье в истории не породило более великую литературу, чем Исход, и никогда тоска по родине не была выражена столь явно и столь прекрасно. Я взял с собой в поездку Библию и то и дело обращался к страницам книг Исаии и Иеремии, а также героя пленения Иезекииля, которые потрясающе передают атмосферу обреченного города древнего мира. Какие пронзительные, обжигающие слова! История звучит горше, если добавить к ней привкус слез и пламя гнева и презрения. И пока живут слова этих людей, пыль, поднятая египетскими колесницами, еще стоит в воздухе, а ассирийские лучники держат наготове стрелы, в то время как вавилонские тараны стоят у городских стен. Они не писали спокойно, как греческие историки, это дикая и страстная речь, так кричат люди на перекрестках дорог, их голоса взлетают и падают, порой перемежаясь со слезами, порой срываясь на истошный крик. В древней литературе можно найти много прекрасных и трогательных образцов, но, думаю, что никогда люди не взывали к другим векам с таким всплеском эмоций, с такой надеждой, с такой яростной ненавистью.