Читать книгу - "Паразитарий - Юрий Азаров"

— Мигунова сняли. Назначен новый директор — Богданов Тоскан Смертович.

— А этот откуда?

— Заведовал отделом пропаганды в сельском губкоме.

— Это который с вывороченными мозгами?

— Он самый.

— Забудьте о нем! Нет их! Эта нечисть исчезла с лица земли.

— Она никогда не исчезнет.

— Вот в этом ваша беда, милый. Вы помешались на этих балбесах. Мы уедем в Вестфалию или в Мехико-Сити и сыграем там свадьбу.

— Но вы же замужем…

— Верно. А кто сказал, что я прикована к нему пожизненно. С первыми тремя мужьями я прожила по два года, а здесь тяну лямку два тысячелетия — пора и меру знать. Да и признаюсь вам, и он подустал со мной.

— А как же быть с верностью еврейских женщин?

— А кто сказал, что я ему была или буду неверной женой?

— Не пойму.

— С ним я улажу сама. Можно добыть фиктивный документ о разводе, можно и развестись с сохранением некоторых условий, а можно и откупиться. Думаю, что Феликс пойдет на некоторые уступки. К тому же ему приглянулась одна нимфочка, можно будет его подловить на неверности…

Мне больно было обижать даму, но я все-таки вынужден был промямлить:

— Но я же не люблю…

Она рассмеялась так звонко, что от ее смеха, должно быть, погасли лампочки:

— Кто сейчас вступает в брак по любви? Какие предрассудки? Неужто вам ваши великие идеи, их осуществление, наконец, не дороже какого-то пустякового личного интереса?

— А потом эта загадочность перевоплощений. — Я не мог сказать ей, что не хочу иметь дело с потусторонней силой, поэтому плел что-то невразумительное о том, что мне не ясна до конца картина… Но она сразу поставила все точки над "i".

— Вы боитесь меня, потому что я раскрылась перед вами. А если бы вы не знали ничего обо мне, вы бы влюбились и потом все равно бы женились на мне и были счастливы. Так неужто неведение лучше всестороннего знания? Вы боитесь на мне жениться? Или вы рассчитываете в том мире, куда вы попадете после эксдермации, отхватить себе какую-нибудь Юнону или Афродиту? Так я вам сразу скажу — они все заняты! Богинь так огорчительно мало, а мужиков так много — право же, не знаю, что вам и посоветовать. Кстати, признаюсь, ко мне сватались уже несколько мифических героев, три Эдипа и четыре Фавна, я всем отказала, зачем менять шило на мыло. Мой Феликс спокоен, он любит крепко поспать, и в моем распоряжении прекрасные ночи, морские прибои, лунные дорожки, темные аллеи и очаровательные будуары. Сколько вечеров я провела с удивительными Агамемнонами, Ксерксами, Цезарями! Иногда эти вечера портили мне какие-нибудь сквалыжные Пархоменки, Буденные и Степаны Разины, но это было так редко…

— Как это у вас все связывается — далекое прошлое и недавнее прошлое. Агамемнон и Степан Разин — что здесь общего?

— Все! — решительно сказала Друзилла. — Модель одна и та же. Люди всегда стремились к власти. И к мести. Когда у Степки казнили родного братца, он поклялся отомстить… Отсюда и сплошные казни дворян. Так их, кажется, называли, ваших патрициев?

— Но он же народный повстанец!

— Он погромщик! Мы с вами подготовим и совершим настоящую революцию, и вы, мой милый, станете во главе народовольческой армии. Вы возглавите отряды бойцов, и они под сизыми знаменами будут петь прекрасные песни: "За счастье народное бьются отряды рабочих бойцов!" — Друзилла спела мне революционную песенку, а затем сказала: — Только об этом никому! Конспирация должна быть. Сначала создадим одну главную партию и с десяток для балласта — партии всяких там демократов, федератов, прозелитов, зилотов, фарисеев, конфедератов, императов и так далее… Разумеется, будет у нас своя вольная печать, своя церковь и свои ритуалы казней. Головы будем рубить не поперек, а вдоль: такого еще не было. Мы создадим самый свободный, самый творческий паразитарий. Человек будет лежать на зеленой траве, и тысячи приводных трубок будут соединять его с живыми существами, подлежащими быть хозяевами земли, собственности, государства. Все во имя человека, во имя кровопийства, во имя паразитизма! Каждый будет высасывать алую жидкость не в ущерб рядом лежащему. Поверьте мне, паразитарий — это не так уж плохо, кто понимает. Паразитарий, должна вам сказать, всегда существовал, только нелегально. Нам неприятна ложь. Мы хотим полной правды и полной гласности!

Мы будем проводить Пленумы и Съезды, будем говорить на этих собраниях, пока не лопнем от тоски, и будем выпускать меморандумы и законы, пока этими бумажками не заткнем глотки тем, кто выступает против паразитариев.

Друзилла была прекрасна. Она сбросила с себя фиолетовый хитон и, о боже! на ней была серая кольчуга прямо поверх голого тела…

— Катрин, — сказал я, — довольно же меня дурачить.

— А я вас не дурачу. Вот моя родословная. Здесь все предсказано. Единственное и верное учение о происхождении паразитариев… Конечно же, написано не без юмора, но это же признак свободы, мой милый, как вы однажды стали утверждать.