Читать книгу - "Piccola Сицилия - Даниэль Шпек"

В пятницу перед свадьбой Ясмина не могла пойти в микву, чтобы совершить ритуальное омовение. Но в Чинечитта́ уже наловчились, они были не первой парой, заключающей здесь брак. Две итальянки из Триполи, неразлучные сестры, отвели ее во двор реквизиторской, где кто-то поставил старую эмалированную ванну на чугунных ножках, ванна была вся в трещинах, но для купаний годилась. Итальянки соорудили занавес из ветхих простыней и принесли из кухни горячей воды в кастрюлях. Даже раздобыли где-то кусок мыла.

Сестры радовались, купая Ясмину, подбривая и одаривая молитвами. Закрыв глаза, она представляла, что это миква в Piccola Сицилии, что она очищается от прошлого. Если достаточно долго держать глаза закрытыми, можно увидеть Виктора. Мальчишка на пляже, кожа в налипшем песке, отблески солнца в глазах. В военной форме на пирсе Piccola Сицилии, когда она сказала ему про Жоэль. И с ребенком на плечах – той штормовой ночью, в волнах, из которых он не выбрался. Но потом она снова открыла глаза и заставила себя забыть – как велел рабби.

– Мори́с, – прошептала она, – мой муж – Мори́с.

Требовалось какое-нибудь колдовство, чтобы укротить воспоминания. Ясмина захотела нарисовать на коже глаза, цветы и звезды. Альберт объявил это дикостью, но она настояла, чтобы для свадьбы ее разрисовали хной. Пусть она теперь европейская женщина, но без той восточной девочки, какой была прежде, Ясмина чувствовала себя неполной. А после того как половина ее души исчезла в море, она не желала потерять еще часть себя. Хны здесь не водилось, но сестры из Триполи раздобыли на почте чернил и перьевую ручку, которой расписали Ясмине ладони, предплечья и стопы символами старых времен – защитой от сглаза.

* * *

В это время случилось нечто странное. Мориц постился, как того требовала традиция. Ему было запрещено видеть Ясмину, и он слонялся по киностудии. Древний Рим, разрушенные колонны и статуи.

– Sigaretta?

Мориц обернулся. Между двумя безголовыми богинями сидел мужчина в черном. Он курил и протягивал Морицу открытую пачку сигарет. Мориц подошел – не потому что хотел курить, а потому что от человека исходила какая-то неопределенная угроза, и Мориц решил не уклоняться. Человек был из тех, в ком сразу угадывается одиночка. На вид примерно ровесник Морица, но вблизи выглядел лет на десять старше. Зубы желтые, руки в струпьях, от него несло сивухой. Морицу было неприятно брать у него сигарету, но он пересилил себя.

– Откуда ты? – спросил мужчина по-итальянски.

Мориц моментально распознал немецкий акцент.

– Из Туниса, – ответил он тоже по-итальянски.

Мужчина дал прикурить. Потом протянул руку и сказал:

– Меня зовут Мориц.

Мориц так испугался, что даже не пожал протянутую руку. Обычно, услышав свое имя, человек будто прикасается к чему-то родному, оно как эхо из старых добрых времен. Но Мориц ощутил лишь отторжение. Мориц был мертв. Сгорел вместе с рейхом, который его сформировал, выплюнул и забыл.

– Ну что? – резко сказал мужчина. Мориц вздрогнул и пожал наконец руку. – Это из-за моего акцента? Не бойся, я хоть и немец, но наполовину еврей. – Он закашлялся, осклабился: – Выжила от меня только половина, но никто не знает какая. А ты, как тебя зовут?

– Виктор, – сказал Мориц. Первое, что пришло в голову.

Мужчину имя не интересовало. Ему просто требовалась компания.