Читать книгу - "Апокриф - Владимир Гончаров"

Университетскому сообществу, как и всей стране, было хорошо известно о последнем крупном успехе спецслужб в борьбе с террористическим подпольем. Примерно месяц назад о мощном ударе по Фронту освобождения Баскена громко раструбили все средства массовой информации, а многочисленные комментарии по данному поводу с тех пор продолжались почти ежедневно. Но вот то, что одно из своих гнезд это самое подполье сплело в стенах славного и почтенного учебного заведения, стало большим сюрпризом. Неудивительно, что скандальная тема дебатировалась среди учащихся и учащих самым оживленным образом. Мнения при этом случались самые разные: кто-то считал, что арестованные — всего лишь малая часть террористической ячейки, пустившей разветвленные корни среди этнических групп студентов, а кто-то полагал, что и этих-то похватали под горячую руку и по чистому произволу, что является признаком начавшейся «охоты на ведьм» в преддверии очередной избирательной компании. Между этими полюсами, понятное дело, был полный спектр версий промежуточного типа.

Живой общественный интерес к горячей теме не мог не задеть личности Тиоракиса, исчезновение которого с университетского горизонта в контексте происходивших событий выглядело, как минимум, интригующе.

Припомнили, кстати, что Тиоракис одно время высказывал и даже пытался пропагандировать радикально-сепаратистские идеи. Как же, как же! Его даже из Молодых Соколов исключили за это самое! Да! И ведь с Гамедом он общался! Не часто, скорее, редко, но ведь общался! С другой стороны, — личное дело Тиоракиса оставалось, пока, во всяком случае, на своем месте в канцелярии. Это обстоятельство особо любознательные не преминули выяснить через не менее любопытную даму, работавшую делопроизводителем кадрового сектора. Хотя результат несколько разочаровал, но интрига оставалась и даже как бы закручивалась стараниями энтузиастов раскрытия чужих тайн. Например, девицы из секретариата декана юридического факультета выяснили и, конечно же, распространили среди широкой публики информацию о том, что домашний телефон в квартире Тиаракиса не отвечает. То есть совершенно. Ни рано утром, ни днем, ни поздно вечером.

Университетские товарищи, хотя и отвергали с негодованием гулявшую по университету версию о возможной причастности Тиоракиса к террористическому подполью, но как-то разумно объяснить его длительное и безвестное отсутствие не могли.

Кто-то набрался наглости и подъехал с этим вопросом к Летте, но нарвался на откровенную грубость, которая особенно удавалась главной красавице университета, когда она была не в настроении. Двумя словами — полный туман.

Многие хотели бы знать позицию ректора. Он был руководителем старейшего государственного университета и, следовательно, государственным человеком. Ситуация меж тем для него складывалась весьма двусмысленно. Ну, представьте себе: под самым носом у государственного человека — гнездо террористов. Он, конечно, не жандарм, но все равно — нехорошо. Особенно, если найдутся небескорыстные желающие преподнести всю эту историю, где следует и при этом соответствующим образом. Вот хотя бы с тем же Тиоракисом: выгнать его надо было из университета еще тогда, почти три года назад. А государственный человек почему-то слиберальничал: дескать, молодо-зелено, дескать, способный малый, дескать, вообще, наше дело преподавать, а не мозги вправлять…

Одно время стало заметно, что ректор вроде бы даже стал нервничать, но вот когда скользкая тема всплыла на совместном заседании бюро университетской организации Объединенного Отечества и Межфакультетского Совета МС, он вдруг продемонстрировал какую-то совершенно неожиданную и не соответствующую ситуации уверенность.

Ректор весьма снисходительно и даже с иронической полуулыбкой выслушал нападки на себя со стороны секретаря Совета МС, которого в бытность его заместителем по идеологии так сильно подвел своей националистической эскападой Тиоракис.

— Не горячитесь так уж сильно, мой юный друг, поберегите ваш обвинительный запал для других случаев, — вальяжным тоном прервал он политически грамотные разглагольствования молодого карьериста, — вот вы мне все нелюбимого вами Тиоракиса в вину ставите, а между тем от официальных органов в отношении него никаких претензий пока не поступало.

— Ну, это пока, только пока! — запальчиво продолжил секретарь МС.

— Вот, пока и помолчим. Верно я говорю? — спросил ректор, обращаясь к декану юридического факультета.

— Разумеется! — весьма благодушно ответствовал тот. — Презумпция невиновности… и все такое, знаете ли…

Уверенность ректора и спокойное благодушие декана объяснялись легко. Не далее как в это утро в кабинете руководителя университета состоялась согласованная еще накануне по телефону аудиенция. Чего-нибудь хорошего от этого мероприятия ожидать было сложно, поскольку о конфиденциальной встрече попросил достаточно высокопоставленный представитель известного ведомства. Ректор не без основания полагал, что речь, скорее всего, пойдет о малоприятных обстоятельствах, связанных с участием студентов университета в террористическом подполье. Однако, он ошибся, хотя и не в полной мере, как выяснилось несколько позже.

Господин в штатском, после непременного предъявления «верительных грамот», подтверждавших его солидное положение в ФБГБ и широкие полномочия, сразу предупредил, что сведения, которые станут известными высокочтимому господину ректору в ходе их беседы, не подлежат разглашению. К решению деликатного вопроса, суть которого будет изложена чуть позже, может быть привлечен лишь необходимый и при этом максимально узкий круг людей, от которых к тому же будет отобрана соответствующая подписка.

Ректор понимающе кивал, хотя не понимал ни черта. Наконец, закончив свою довольно мутную прелюдию, посол спецслужбы приступил к изложению сути вопроса.

— Мы обращаемся к вам, прежде всего, как к председателю диссертационного совета и руководителю экзаменационной комиссии университета. Видите ли, господин ректор, в государственных интересах, детали которых я по понятным причинам не могу перед вами раскрыть, необходимо организовать закрытую и при этом заочную защиту магистерской диссертации нашего сотрудника.

— Простите, — изумился ректор, никак не ожидавший такого поворота в разговоре, — а ваш сотрудник прослушал курс какого-то высшего учебного заведения?

— Несомненно! Он вполне успешно отучился на юридическом факультете вашего университета. Его фамилия Тиоракис. А вот его диссертационная работа, — и господин в штатском выложил на стол красиво переплетенную пачку бумаги с отпечатанным текстом…

Некоторое время спустя в кабинет ректора зашли приглашенные по внутренней связи декан юридического факультета и начальник канцелярии университета, — с которыми и были согласованы все главные технические детали деликатного дела…

Ректор был не только государственным человеком, но и стрелянным воробьем. Он умел сопоставлять. «Пожалуй, — сделал он для себя вывод, — этот Тиоракис действительно имел отношение к террористам. Я даже догадываюсь, какое именно… И вряд ли кто сможет воткнуть это лыко мне в строку!»

* * *