Читать книгу - "Шахта - Михаил Балбачан"

– Думаете, я из чего хочу, из того и строю? Вы, помнится, задавали уже этот вопрос заместителю наркома. Все делается по проекту, разработанному соответствующей организацией. Проект отвечает всем нормам и утверждается наркоматом и другими ведомствами. Никакой самодеятельности тут нет и быть не может.

– Но ведь за границей и у нас в Донбассе копры строят из стали! – запальчиво вмешался толстяк.

– Где пласты богатые, там и строят надолго. А здесь еще лет десять – и всё.

– Что всё? – не понял Чесноков.

– Уголь кончится.

Члены комиссии переглянулись.

– Вот еще такой у нас к вам вопросик…

– Пожалуйста.

– Из акта приемки шахты следует, что комиссия приняла ее с недоделками.

– Да, это верно, – у Бирюлева неприятно засосало под ложечкой.

– В частности, не были установлены пожарный водопровод, дождевальные установки на копрах и гидроизоляция пожарного резервуара. Вы должны были тогда же в двухнедельный срок все это исправить. Так?

– Так.

– В своих показаниях Красильников и Титков утверждают, что многократно требовали от вас это исполнить, но вы всякий раз отнекивались. То у вас труб не было, то людей, то сметы… Так?

– Вижу, куда вы клоните, только ничего у вас не выйдет!

– Почему же? – ласково осведомился толстяк.

– Потому что данный вопрос давным-давно решен в рабочем порядке. Шахта доделала все своими силами, а мне влепили строгий выговор. Иначе я не понимаю, как бы она вообще могла функционировать все эти десять лет. Пожарная инспекция…

– Действительно, товарищ полковник, при чем тут это? – вскинулся пожарный инспектор. – Ну попил он тогда нашей кровушки, но теперь-то какое это все имеет значение? Мы самым тщательным образом… Я ж вам докладывал уже. Вот и акты.

– Хорошо, – промямлил Чесноков, – все свободны!

– Я могу идти? – спросил Бирюлев, еще не веря.

– Можете.

– Но после окончания строительства мы вас обязательно вызовем, не сомневайтесь! Идите пока, – добавил, неприязненно глядя в упор, толстяк.

Тем же вечером из Москвы позвонил Курнаков и потребовал отчета о текущем состоянии. Бирюлев кратко доложил, что все идет по графику.

– То есть ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что мы, безусловно, уложимся в поставленные сроки!

– Это значит, через две недели…

– Думаю, даже немного раньше, товарищ замначальника главка.

– А Слепко где? Рядом? Дай-ка ему трубку!

– Слепко у аппарата!

– Слепко, когда будет восстановлена шахта?

– Как доложил вам только что начальник строительства, согласно…

– Вы все не пьяны там?

– Да вроде нет.

– Отвечать по существу! Вы уже составили график? Как идет подготовка технического проекта? Начали ли поступать материалы? Как решается проблема размещения людей?

– Отвечаю по порядку: график составлен, проект готов, материалы поступают, люди размещены.

– Гм… Учти, Слепко, тебе я верю. Бирюлю бы не поверил. Хорошо. У нас тут тоже все нормально. Приказ проходит последние согласования. Возникли, правда, кое-какие неожиданные трудности, но ничего, выдюжим. Как только он будет подписан, вам сразу дадут зеленый свет. Кстати, у меня к тебе был вопрос. Ага, вот. В главк пришло ваше требование на двести пятьдесят тонн труб. Это же ни с чем не сообразно. Пойми, Слепко, трубы – стратегический материал. Кто ж тебе их даст в таком количестве?

– Без них шахту не восстановить!

– Я, конечно, это понимаю, но ты тоже войди в мое положение…

– Я могу войти в ваше положение, товарищ Курнаков. Если сохранение стратегических труб для вас важнее восстановления шахты, вы можете взять на себя такую ответственность.

– А зачем так много?

– Согласно расчетам. Они железные, не бумажные.

– Ладно, поглядим. Да, вот еще ерундовину какую-то мне передали. Вы прислали смету на выплату заработной платы… Э-э… просто бред сумасшедшего! Для двух тысяч девятисот восьмидесяти одного человека, и еще тут ночные, за переработку… Слушай, это ж форменная уголовщина!

– Никакой уголовщины, все правильно.

– Ты хочешь сказать, что у вас там действительно три тыщи человек работает?

– Действительно. А чего вы хотели? Ставите задачу восстановления крупной шахты за две недели вместо полутора лет и еще удивляетесь! Как же иначе мы могли это сделать?

– Ну, братцы! Как-то все-таки мне не очень верится. Ладно, приеду – разберусь.

– Разумеется. Главное теперь проследить, чтобы деньги вовремя поступили.

– Со своими обязанностями я как-нибудь сам управлюсь, без твоих советов.

– Могу только добавить, что восстановление окажется втрое дешевле, чем если бы оно шло в обычные сроки.

– Ладно. Отбой.

– Чего он сказал? – поинтересовался Бирюлев.

– Что посмотрит.

– Сука! Ладно, пускай смотрит. А ты правильно его приложил, так и надо. Ну, до завтра.

– Григорьянц! – заорал Слепко, как только начальник строительства вышел за дверь. Вошел снабженец, облаченный в свой знаменитый халат и с нелепой сеточкой на прилизанной голове.

– Курнаков сейчас звонил. Мы там трубы какие-то запросили. Похоже, он постарается их зажать.

– Ничего, Евгений Семенович, у меня все на мази, выбьем.

– Когда выбьем? Послезавтра все должно уже быть закончено!

– Трубы получены еще вчера, все сто сорок тонн, – зевнул Григорьянц, – я думаю, они уже в работе.

– Не понял, – удивился Слепко, – а зачем же мы их теперь требуем?

– Чтобы отдать тем, кто нам одолжил.

– Ясно. А почему ты затребовал двести пятьдесят тонн, если надо было сто сорок?

– Ну, во-первых, заявку все равно срежут до двухсот тонн…

– А во вторых?

– Вы хотите получить сто сорок тонн дефицитных труб за один день и чем-то еще недовольны? Это еще очень божеский процент.

– Убирайся с глаз моих долой! И учти – я ничего не слышал!

– Само собой. Спокойной ночи, Евгений Семеныч.

– И тебе.

Слепко охватили ужасные подозрения. Не в силах усидеть на месте, он разогнал к чертям собачьим посетителей и побежал в диспетчерскую. Буркнув что-то неопределенное на приветствие Михаила Исаевича, он потребовал копии требований на материалы и оборудование и лихорадочно принялся их листать. Худшие его опасения подтвердились. Все до единой заявки оказались выписаны с избытком в полтора-два раза, а почти все, что уже пришло, поступило черт знает откуда. То есть из организаций, никакого отношения к восстановлению шахты № 18 не имеющих и иметь не могущих. «Подвели меня под цугундер, сволочи, – понял Евгений Семенович, – и органы, как специально, в двух шагах отсюда копают. О Господи!»