Читать книгу - "Международное тайное правительство - Алексей Шмаков"

I. Изумительна, непостижима в наше время даже не система воздействия, доныне отсутствующая, а хотя бы оценка самых тяжких событий, происходящих при благосклонном участии еврейства. Так, например, убийство П. А. Столыпина отразилось не на судьбе злоупотребляющих русским гостеприимством сынов Иуды, а на усиленной охране их же в Киеве от погрома. Равно как, с другой стороны, нарочитое расследование условий злодеяния обратилось главным образом к выяснению виновности должностных лиц, а не степени соучастия кагала… Точно так же, за редкими и поверхностными изъятиями, все, совершившееся на далеких берегах Бодайбо за период Пасхи 1912 г., не обусловило и в периодической печати, и в государственной думе пока решительно ничего, что здраво соответствовало бы действительному содержанию явлений во имя государственных интересов, которыми англо-еврейская золотопромышленная компания причиняет нам столь важный ущерб.

Но если пресса, в большинстве иудаизированная, заслуживает здесь не упреков, а иных мероприятий, то нельзя не заметить о государственной думе, что ни в одном из трех ее запросов не только ни слова нет об иудеях, столь прикосновенных к делу, а само имя директора-распорядителя Гинцбурга оказалось ни разу не упомянутым…

Между тем, если бы и возможно было закрывать глаза пред той кровью, которой, вследствие созданных компанией ужасов, забрызгано достоинство России, то и тогда во имя государственной прозорливости надлежало остановиться по пути вопроса, до каких пор английские и наши евреи со своими шаббесгоями будут издеваться над русским народом? Куда это ведет нас? Чем грозит закончиться? Увы, на эту, единственно подобающую почву, никто в государственной думе не становился. Сама система защиты от врагов родины, коварно именующих себя ее представителями, велась только в отрицательном направлении, а какого-либо, само собой напрашивавшегося требования отнюдь не заключала. Строго говоря, во всем составе этой нижней палаты «парламента», как многие, особенно «либеральнейшие» из ее мудрых членов, не прочь величать ее, не обнаружилось и в проблеме столь поразительной важности ни одного воистину государственного ума. Обвинения против агентов правительства, да еще в том содержании, как они были заявляемы, будучи, во всяком случае, лишь второстепенными, ни в какой степени даже не приближались к той сущности дела, о которой следовало внести запрос.

Если наступающая вновь избирательная борьба вызвала по трафарету «левых» необходимость атаки на представителей власти, то, без сомнения, она не могла казаться ни заманчивой в смысле популярности, ни целесообразной хотя бы в пределах дискредитирования режима, так как массы избирателей успели значительно развиться политически, а и наилучший режим сам по себе, т. е. без всенародной поддержки, не может рассчитывать на победу в бою с интернациональным, потаенным, жестоким и бесчестным заговором против любого правительства и всякого государственного устройства.

Наоборот, разоблачение его замыслов и указание приемов не менее оригинальных, чем нов и во всем прошлом беспримерен сам факт такого заговора, являлось заслугой перед человечеством. Рассматриваемое на мировой сцене, оно мыслит не отвлеченными идеями либо теоретическими выводами, а образами и картинами, убеждается не умозрительными методами, а тем более не туманными обещаниями или предсказаниями, а неоспоримыми данными, реальными событиями. Отсюда естественны жажда народных масс к разумным и беспристрастным указаниям на суть происшедшего и полное безучастие ко всякой мелодраме либо к трагическому, своекорыстному лицемерию.

Значит, и по отношению ко всему, что происходило во владениях Ленского товарищества, жалкими и бесплодными останутся крокодиловы слезы над участью порабощенных им тружеников, столь вероломно проливавшиеся в государственной думе параллельно с возгласами из той же среды «при чем здесь евреи?..» Нет, не этой дорогой придут к русскому сердцу его истинные друзья!..

II. Вникая в смысл явлений, трудно прежде всего не заметить беспросветных жестокостей на Лене рядом с уверенностью их авторов в безнаказанности. Помимо трусливых евреев, самим просвещенным мореплавателям, только что пережившим опаснейшую каменноугольную забастовку и не дерзнувшим, однако, прибегнуть к военной силе, к своей власти, метод обращения с рабочими, применяемый ими в России должен был внушить сознание крайних опасностей, из него же логически проистекающих. Тем не менее, мы видим, что ни евреи, ни англичане об этом не задумывались. Спрашивается, – почему?..

Ответ может быть предложен в следующем. 1905 год слишком свеж на памяти. Нельзя, а в особенности так скоро, допустить возобновление того, что происходило тогда при участии рабочих. Нельзя, стало быть, терпеть никакого проявления их самодеятельности. Напротив, при малейшей отсюда искре необходимо гасить ее всеми средствами. Заключение, этим определяемое, достигает неумолимости при совпадении вероятия внутренних беспорядков с дипломатическими осложнениями, а тем паче – с нарушением английских интересов, Великобританией не дозволяемым. Насколько абстрактные посылки означенной категории могли бы оправдаться в действительности, мы пророчествовать не беремся. Достаточно признать, что они могли иметь место. Но если отрицать сие бесполезно, то неизбежный вывод является таким. Призвав себе на службу в 1905 году «сознательных пролетариев» и причинив нам столько горя, а затем не переставая играть призраками «свободы» поныне, всемирный кагал, между прочим, рассудил, что власти в России окажутся на его стороне при всяком движении 6.000 рабочих на Ленских приисках и, следовательно, остановят таковое при любых обстоятельствах. Иными словами, подстрекнув своих «пролетариев» хотя бы на «иллюминации» и даже из одного этого приобретя многие миллионы, членам ли «избранного» народа подобало засим стесняться в добывании золота какими угодно путями?.. Они и стали вести себя по этой программе. А когда довелось покрыть содеянное кровью нескольких сот рабочих, то же еврейство через своих же ставленников в государственной думе попыталось обратить всю ответственность на русские власти, устранившие насилие, себя же еще раз выдвинуло, как паладина тружеников и мстителя за принесенные ими для кагала кровавые жертвы… Это, разумеется, не исключает и впредь нового превращения сынов Иуды в ревностнейших охранителей «порядка» на своих приисках через ту же власть, распинать которую они собираются среди оркестрируемых кагалом «народных» протестов даже в С.-Петербурге, равно как на пути избирательной в IV государственную думу трагикомедии вообще… Duobus litigantibus, tetrius gaudet!