Читать книгу - "Уроки итальянского - Мейв Бинчи"

В последние дни Тони О'Брайен превратился в сущего дьявола. Чтобы сделать приятное своей ненаглядной Грании Данн, он бросил курить и теперь ходил злой, аки зверь лютый. Однако в душе он считал, что отказ от курения — лишь малая дань в обмен на то чудо, которое сотворила для него Грания: она навестила своего отца, и теперь тот был на их стороне. Тони не знал, как ей это удалось, но на следующий же день после визита Грании домой к нему в кабинет вошел Эйдан Данн и протянул ему руку.

— Я вел себя, как отец из викторианской мелодрамы, — сказал Эйдан. — Моя дочь достаточно взрослая, чтобы выбирать свой собственный путь, и если вы сумеете сделать ее счастливой, буду счастлив и я.

От такого потрясения Тони едва не вывалился из своего директорского кресла.

— Я вел довольно неприглядную жизнь старого холостяка, и вы это знаете, Эйдан. Но с появлением грании все изменилось до неузнаваемости. Рядом с ней я ощущаю себя моложе и лучше, она наполняет меня счастьем и надеждой. Я никогда не подведу ее. Если вы хоть во что-нибудь верите, вы должны поверить в это.

И мужчины обменялись столь энергичным рукопожатием, что потом у обоих целый день болели ладони.

Тони понимал, что этот жест стоил Эйдану огромных усилий. Он все же странный человек… Если бы Тони О'Брайен не знал Эйдана Данна так хорошо, он поверил бы, что у преподавателя латыни действительно роман с Синьорой.

Такой поворот событий значительно упростил жизнь — и на работе, и дома. Грания перестала принимать противозачаточные пилюли…

Вечеринку собирались посетить и друзья Синьоры — Бренда и Патрик Бреннан. «Какой смысл быть начальником, если не можешь позволить себе расслабиться», — сказали они. В ресторане имелся помощник шеф-повара, так что они вполне могли оставить заведение без своего присмотра на один вечер, будучи уверены, что все будет в порядке. И, конечно, на вечеринку придет Нелл Данн, администратор «Квентина», так что ресторан в этот вечер останется обезглавленным. Они говорили об этом со смехом.

— Не понимаю, зачем мы все туда отправляемся, — недоумевала Нелл Данн. — Мы, должно быть, спятили.

— Для того, чтобы проявить солидарность и оказать моральную поддержку, зачем же еще! — объяснила мисс Бреннан, как-то странно поглядев на Нелл, и у той уже не в первый раз появилось ощущение, что хозяйка ее недолюбливает.

Зачем туда идти? Никакими разумными причинами объяснить это невозможно. Бреннаны, без сомнения, умные люди, да и сама она, Нелл Данн, не последний человек в Дублине — в черном платье, с желтым шарфом на шее, королевой восседает она за своей стойкой. И вот теперь всем им предстоит тащиться в школу Маунтенвью, в этот барак, где горбатится Эйдан — столь долго и бесплодно.

А с другой стороны, почему бы и не сходить? Дэн в этот вечер занят, он сказал, что собирается куда-то со своим сыном, а ее собственные дочери рассердятся на нее, если она не сделает над собой хотя бы такого малого усилия и откажется пойти.

Нелл не сомневалась в том, что вечеринка будет ужасной, как и все, что происходило в этой школе. Но, по крайней мере, это не выход в свет, когда нужно наводить марафет и выглядеть фотомоделью. Пять фунтов за кусок пиццы и оглушительный грохот рок-группы, которая станет орать итальянские песни. Боже Всемогущий, на какие только жертвы не приходится идти ради своей семьи!

Грания и Бриджит одевались, готовясь идти на festa.

— Надеюсь, все пройдет хорошо, иначе папа с ума сойдет, — сказала Грания.

— Если он принял то, что ты легла в постель с его боссом, значит, он в состоянии принять все на свете. — Бриджит расчесывала волосы, сидя перед большим зеркалом в гостиной. — Теперь ему уже ничего не страшно.

Грания почувствовала себя задетой.

— Мне бы хотелось, чтобы ты перестала муссировать постельную тему, — раздраженно сказала она. — Это в данном случае далеко не самое главное.

— А он еще не выдохся, в его-то возрасте? — не унималась Бриджит.

— Если бы я рискнула рассказать тебе о нашей интимной жизни, ты бы позеленела от зависти, — парировала Грания, накладывая тени для век. В этот момент в гостиную вошла их мать. — Эй, мам, поторапливайся, нам уже пора выходить.

— Я готова.

Девушки изумленно воззрились на мать — непричесанную, в обвисшей кофте, надетой поверх застиранного домашнего платья. Любые слова были бы тут неуместны. Сестры обменялись взглядом и ничего не сказали.

— Ну что ж, — пробормотала Грания, — тогда пошли.

Это был первый выход Нессы Хили с тех пор, как ее выписали из больницы.

Женщина, которая определила ей персональные цвета, проделала отличную работу. Увидев мать, Барри подумал, что не помнит, когда в последний раз она выглядела так здорово. Не могло быть сомнений в том, что влияние Фионы на его мать оказалось на редкость благотворным. И тут Барри посетила еще одна мысль: а может быть, пригласить Фиону принять участие в их viaggio? Это обещало многое… Им придется делить одну комнату, а в этом плане прогресса за все время их общения до сих пор не наблюдалось. Ему хотелось близости с ней, однако все время не было возможности: то места подходящего нет, то не соответствовали обстоятельства.

Отец, казалось, нервничал.

— Что там будет за народ, сынок?

— Все, кто учится на курсах, и все, кого нам удалось затащить, как я затащил тебя, па. Там будет классно, даю слово!

— Да уж, не сомневаюсь.

— Мисс Кларк разрешила мне взять казенный грузовик, так что, если вы с мамой устанете, или вам надоест вечеринка, я в любой момент смогу отвезти вас домой.

Барри выглядел таким счастливым, что его отцу стало стыдно.

— Чтобы Дэн Хили ушел с вечеринки, пока на столах остается выпивка?

— Фиона встретит нас прямо там? — Миссис Хили очень нуждалась в моральной поддержке жизнерадостной девушки, к которой она уже привязалась всей душой. Фиона взяла с нее обещание подождать и не выяснять отношения с Нелл хотя бы в течение недели. Хотя и с большой неохотой, но Несса Хили согласилась.

— Да, Фиона сказала, что отправится своим ходом, а она ведь упрямая, — объяснил Барри. — Ну что, поехали?

И они втроем вышли из дома.

Синьора стояла в холле школы. Перед выходом из дома Салливанов она посмотрелась в большое длинное зеркало и с трудом узнала в своем отражении ту женщину, которая год назад приехала в Ирландию, — вдову, каковой она себя считала, оплакивавшую своего погибшего Марио, жалкое потерянное существо с неубранными волосами и длинной, обвисшей на бедрах юбке. Тогда она не знала, куда девать глаза от смущения, стеснялась попросить работу, боялась своей собственной семьи и не имела крыши над головой.

Сейчас из зеркала на нее смотрела высокая, элегантная женщина в платье цвета кофе с лиловым, которое великолепно гармонировало с ее необычной расцветки волосами. Сьюзи сказала, что это платье могло стоить триста фунтов. Даже страшно подумать! Сьюзи настояла и на том, чтобы самолично сделать Синьоре макияж.