Читать книгу - "Неон, она и не он - Александр Солин"

– Замечательно, мне понравилось! – расслабленно выразилась она после бурных оваций, в которых с удовольствием приняла участие.

И вот они уже в машине и в отличие от прошлого года знают, что с ними случится дальше. Однако она, рассеяно глядя в окно, знает, как и прошлый раз то, чего не знает еще он.

Дело в том, что с недавних пор она решила действовать. Не желая ждать, когда ее одолеет очередной приступ владимиромании, она сама пошла на приступ. Сегодня – великий день. Сегодня она окончательно покончит с целомудрием – совершит обряд, который в отличие от проституток всегда считала наивысшим доказательством любви, равным по значению потере девственности. Она выстрелит себе в голову из его нежного пистолета, и одноствольная жертва ее будет двусмысленной: с одной стороны она одарит своего жениха небывалой лаской, а с другой – водрузит на Володин образ монолит неимоверной тяжести, из-под которого ему, как из-под измены уже не выбраться. То есть, фигурально выражаясь, одним липким выстрелом убьет двух зайцев: авансирует будущую любовь и закажет прежнюю.

После церемонии чаепития она привела его в гостиную, усадила на диван и заставила целоваться, неловко изгибаясь. Следуя Светкиным наставлениям, она не допустила его до себя в предыдущую ночь, под разными предлогами заставляла пить апельсиновый сок, и теперь, скрывшись под джинсами и свитером, разжигала его аппетит, оставив его недоумению лишь прекрасную головку с горячими губами, шейку и запястья.

Почувствовав крепнущее нетерпение его объятий, она отправила его в ванную, приготовила постель, дождалась его возвращения и удалилась в неоновую прохладу кафеля за порцией дрожи, чувствуя себя как в свою первую брачную ночь. Стараясь не смотреть в глаза зеркалу, она облачилась в прошлогоднюю шоколадно-золотистую шелковую комбинацию. Между прочим, сегодня год, как она познала оргазм…

Подрагивая от волнения, она явилась в спальную с бутылкой коньяка и бокалами, и, забравшись под одеяло, прильнула к нему ледяными ногами.

– Давай, скорее выпьем! – простучала она зубами.

Он кинулся ее обхаживать, налил коньяк, и она, поймав губами край бокала, разом выпила всю порцию, после чего прижалась к жениху, чувствуя, как жаркий огонь разбегается по телу.

– Что с тобой, моя хорошая? Ты у меня случайно не заболела? – забеспокоился он.

– Нет, нет, все в порядке! Немного переволновалась! – отвечала она, подсовывая ему свои холодные ноги. И это была чистая и благородная, как коньячный спирт, правда.

Он тоже избавился от бокала, улегся и крепко прижал ее к себе, после чего попытался освободить от комбинации.

– Подожди, – сказала она, – хочу еще выпить…

Выпили еще. Через некоторое время телу вернули тепло. Пора было приступать.

– Выключи свет, – попросила она.

Он встал, исполнил ее просьбу и вернулся к ней. От того, что она предусмотрительно задернула шторы, в спальной в первое мгновение стало темно, как в задвинутом ящике комода, где даже белое становится черным. Постепенно едкий неон уличных фонарей нарушил герметичность их стильного комода и призрачным пóтом проступил через поры штор.

– Я хочу тебя поцеловать, – собравшись с духом, произнесла она и по короткому доверчивому отклику его тела почувствовала, как он, не догадываясь об истинной сути ее желания, потянулся к ней губами.

– Нет, ты не понял: я хочу поцеловать тебя ТУДА… – возблагодарив соучастницу-темноту, уточнила она рукой предмет своего вожделения.

– Наташенька, зачем тебе это? – спросил он, преодолев замешательство.

– Просто я так хочу! – занервничала она, радуясь, что он не видит, как полыхает ее лицо.

– А я не хочу, чтобы ты это делала.

– Почему? – растерялась она.

– Потому что люблю тебя.

– Вот и хорошо! Я и хочу это сделать, чтобы ты знал, как я тебе благодарна!

– Только поэтому?

– А разве этого мало?

– Мало, моя хорошая, мало…

Спасая свой план, она заторопилась:

– Димочка, ты просто не представляешь, что для меня это значит! Ведь мне даже говорить об этом стыдно, а не то что делать! Ведь я никого и никогда туда не целовала, понимаешь? Никого и никогда – даже Володю! Понимаешь?

– Тогда и начинать не стоит! – весело объявил он и порывисто стиснул ее в объятиях, выжав из нее легкий стон.

– Но почему ты не хочешь? Ведь ты же меня целуешь! – растерянно спросила она, не зная, как быть дальше.

– Потому что ты королева, а я раб!

– А если серьезно?

– Куда уж серьезней! – прижимал он ее к себе.

Она обмякла и затихла.

– Глупая! Глупая моя девочка! Какая глупая! – закачал он ее на груди, как ребенка и очень серьезно добавил: – У меня была целая армия кухарок и только одна королева… Неужели ты думаешь, что ради сомнительного удовольствия я позволю тебе стать кухаркой?

Она откинулась на спину и потянула его за собой:

– Иди ко мне и делай со мной все, что хочешь… Никакая я не королева, а обычная глупая баба…

– Неправда… – припал он губами к ее глазам. – Неправда… – шептал он ее ресницам. – Ты королева… Моя королева… И всегда ей будешь…

Он обошелся с ней чрезвычайно нежно, но достаточно убедительно, чтобы она лишний раз уяснила, кто у них в постели главный. Понимая, что следует как-то оправдать свое отвергнутое предложение, она пробормотала из его объятий:

– Димочка, я, правда, никогда этого не делала… Просто мне очень захотелось ответить на твою любовь чем-то особенным…

Он долго и прочувствованно целовал в темноте ее послушное лицо, а потом сказал:

– На любовь лучше всего ответить любовью…

– Я отвечу, Димочка, обязательно отвечу! – зарылась она виноватым лицом в мягкое основание его шеи.

– Только давай сразу договоримся: пока мы вместе, я не дам тебе сделать то, что ты хотела и сам не сделаю ничего сверх того, что мы уже делаем, – внушительно произнес он.

– Лучше так: пока ты сам этого не захочешь… – попыталась она изменить условия контракта.

– Не захочу… – сердито буркнул он и добавил: – Может, тебе со мной недостаточно хорошо?

– Димочка, ты даже не представляешь, как хорошо! – с легким сердцем призналась она, в очередной раз борясь с соблазном поведать ему про оргазм…

Ничего не скажешь – хороший урок он ей преподал! Спутал все карты. Честно говоря, она была уязвлена – отказаться от того, чего от нее не могли добиться Мишка и Феноменко и чего никогда не добьются миллиарды мужчин! Он даже не представляет размер ее жертвы – а размером она с целый мир!

Стыдно ли ей? Стыдно было вначале и совсем недолго, потому что несостоявшийся обряд был частью святого замысла, а не порочной склонностью, которую, можно подумать, она до сих пор скрывала и вот теперь решила обнародовать.