Читать книгу - "Дети Владимировской набережной (сборник) - Сергей Надькин"

– Дела отличные, а ты и твой комиссар веревку ищите.

– Обязательно найду веревку и буду беречь, чтоб при первой нашей встрече тебя повесить.

– Это ты мне, падаль краснопузая – дворянину, офицеру? Со мной разговариваешь, морда жидовская? Да я тебе живот распорю нагайкой! – ругался по-колчаковский ваше благородие.

– Знаешь что? Я тебя сам завтра саблей застану, рубать в кровь буду! Задница твоя колчаковская!

– Задница твоя голая! Видел я, каким кавердалом шли в наступление твои боевые порядки. Со смеху можно лопнуть!

– Я видел, как твой образцовый полк со страху удирал от нас быстрее зайцев!

– Погоди, сволочь, я до тебя доберусь! Ты понял меня или нет? – громким голосом и серьезно разговаривал на проводе Чуйков.

Капитан Колышев бросил на том конце провода аппарат трубку. Больше говорить ему было не о чем.

– Ты с кем разговаривал, Василий Иванович? – спросил Филин Чуйкова.

– Я разговаривал со штабом капитана Колышева, Виктор Константинович. Мат на мате, на него не хватило.

– Ничего, ничего, у меня мечта знаешь, какая?

– Говори? – нагнулся головой Чуйков к Филину.

– Ну слушай, раз хочешь знать! – говорил строгим голосом Филин.

Заинтересовавшись серьезно, Чуйков повторил еще раз:

– Говори.

– Я возьму в плен целый батальон Колчака, прикажу надеть на рукава солдат бывшего противника красные повязки и отправлю агитировать за Советскую власть, – дал идею Чуйкову Филин.

– Здорово, задумка. Думаешь, получится, товарищ Филин?

– Думаю, выйдет, товарищ Чуйков. Я думаю, задумка неплохая, но сначала надо с товарищем Пылаевым посоветоваться. С комиссаром нашей дивизии.

– Ну ничего, опыт большой агитировать за Советскую власть. Заруби себе на носу, товарищ Филин, – ответом Виктор выговорил, – а то…

* * *

28-я дивизия наступала вдоль железной дороги на Екатеринбург – Сарапул. Юный командир красноармеец Титов с товарищами Азиным и Пылаевым перерубили весь штаб 32-го Камского полка. Игорь с размахом перерубил голову капитану Колышеву. Кровь ручьем протекала по доскам пола. Ненависть влезала в голову паренька, прежде всего классовая. В бою, некогда размышлять, нужно заносить над противником саблю. Влево, вправо, рубить голову врагу и не смотреть на догонявшего, пытавшегося выпрыгнуть в окно противника Пылаева, рубившего саблей поручика на выходе у дверей Азина. За этот бой скоро все трое получили как с куста представление на ордена Боевого Красного знамени.

Позже было предательство начальника дивизии 7-й армии Романова, перешедшего на сторону Колчака. Потом отступление из Елабуги на Бондюжские заводы. Запахом измены в колоннах первого батальона начался бунт.

– Все, хватит, отвоевались! Домой пора! – требовала благими криками собранная на площади Елабуги колонна дезертиров. Все, хватит, голодные в брюхе, словами не кормят! Воздухом не наешься! – кричал, обращаясь к голодным солдатам, товарищ Троц.

– Правильно, – гудела толпа оратору со всех сторон.

– Пулеметы и беспощадный эскадрон нацелены на вас. Первый залп поверху! Если не послушаетесь, всех покосят, всех покосят и порубят! – обратился Петр Якушев к толпе заговорщиков.

– Рубать своих придется, – сказал Василию Ивановичу Чуйкову Игорь Титов. Выхватил с ножен саблю. – Лучше сдаваться, пока не поздно, обратился с призывом в толпу Игорь Титов.

Площадь уже была в плотном окружении бойцов коммунистического батальона. Игорь оглядел бойцов, в руках дезертиров стали подниматься вверх ложки – сдаться на милость советским властям.

– Послушались – и правильно поступили. Другого выход нет! – крикнул бунтовщикам Игорь. Юноша улыбался.

– Давай их сюда! Выводи зачинщиков! – приказал бойцам Петро Якушев.

В сутки шесть десятков из семи сотен бойцов по решению ревтрибунала расстреляли. Приведя в боевые порядки, 2-й батальон получил приказ на рассвете форсировать реку Пойму.

– Чего стоишь, давай!

– Холодно, ноги в судорогу сведет – и каюк!

– Да ничего не холодно! Водичка – кипяток. Берега кисельные, рай! Правый берег, левый берег. – подталкивал прикладом винтовки бойцов Петр Якушев.

За чертой берега вода сразу оказалась по пояс. Пули свистом неслись над головами, переправа виделась как на ладони. За переправой – деревня Бондюга. Отряд за считанные минуты занял окопы противника. Хлебнувший холод воды Игорь преодолел тяжелые шаги. Следом за Петром Якушевым поднимался на высоты, взяв в окопах роту врага. Белые пятились назад. Второй, третий батальон атаковал деревню Тихие горы под угрозой окружения, с руганью заставляя белых бежать, отступая на десятки километров.

– Такой молодой, уже полком командуешь, – разговаривал с Чуйковым за четверо суток до наступление комдив Азин.

– Да, – гордо поднял голову Василий.

– Где тогда твой полк?

– Занимает оборону северней и южней города. Вот здесь, здесь и здесь, – показал, тыкая карандашом на карте, Василий.

Комдив нагнул голову к растянутой по столу карте.

– Долго думаешь оборону держать?

– Он, товарищ Азин, лучше чувствует себя в наступлении, чем в обороне.

– Товарищ Филин по сегодняшний день ходит у Чуйкова в заместителях, товарищ Филин. – сказал комдиву Петр Якушев.

– Товарищ Филин отправляется на Дон на борьбу с Деникиным. – поправил Петра комдив.

Бросил взгляд на стоявшего в шаге Гонихина.

– Это мы потом увидим, как дело с наступлением пойдет. Ребята у нас смекалистые, – говорил строгим голосом товарищ Гонихин.

Прошло два часа, построили полк у штаба. Звучала речь комдива Азина:

– За храбрость и смекалку в разгроме колчаковского штаба – боевой орден Красного знамени. Срубил товарищ Титов беляка. Награждение будет после боя.

Скоро, перед самим боем, гурьба спускалась с высот к реке Вятке. Пять батальонов под звук духового оркестра высадились с парома восточней деревень Яковлева Гора. С крутого берега доносился орудийный гул. Ответом красноармейцев потянулось в цепях громкое «Ура!» «Давай, давай, вперед, час пробил!» – слышалась на барже команда. Оркестр выдавливал мелодию интернационала. Как только баржа сблизилась с берегом, Чуйков поднял к глазам бинокль. Он увидел – со стороны деревни Бессониха поплыла рыбацкая лодка. На судне три офицера противника с поднятыми красными флагами гребут веслами в направлении берега, желая сдаться.

Метров за сотню от берега пароход следом за баржей засел на мель. По команде Чуйкова вскриками: «Давай!» «Даю!» – откликнулось ответным эхом. Оркестр продолжал играть интернационал.

– То-то и оно, давай, прыгай. Водичка-то не ледяная, а теплая. Кисельные берега, только надо отвоевать их! У Колчака! Даешь Урал, ворота Сибири! За Ленина, вперед! – призывал, поднимая бойцов в атаку, Виктор Филин.